Экс-вратарь сборной Украины Максим Левицкий: "20 тысяч штрафа так и не заплатил"
Уверен, многие болельщики полагают, что 36-летний Максим Левицкий повесил перчатки на гвоздь. Не совсем так, господа. Расставшись с "Ростовом", с которым, к слову, Левицкий в прошлом году выиграл турнир первого дивизиона, наш герой вернулся в Москву, а накануне старта чемпионата во втором дивизионе подписал контракт с "Торпедо-ЗИЛ". Впрочем, дел нынешних в разговоре с чемпионом России мы не касались. Зато галопом пробежали по всем ступенькам его карьеры. Признаюсь, такого откровенного собеседника из числа действующих футболистов или тренеров не встречал давно.
Пока нужен — буду играть
— В межсезонье на одном из интернет-сайтов промелькнула информация, что Максим Левицкий завершил карьеру.
— Знаете, я зачехляю перчатки аж с 2005-го, когда расстался с московским "Динамо". Однако предложения продолжают поступать. Я для себя так решил: пока кому-то нужен — буду играть. Чувствую силы, желание, мозги в порядке, наконец...
— Не во втором же дивизионе? Не кажется ли вам, для чемпиона России, экс-вратаря сборной Украины — это удар по имиджу?
— Не соглашусь с вами. В "Торпедо-ЗИЛ" я не просто вратарь — играющий тренер. Сейчас есть возможность понять: мое это дело или нет. Да и задача интересная. Возродить легендарную торпедовскую команду с нуля, добраться до премьер-лиги.
— Раньше вы хотели заняться футбольным менеджментом.
— Человек предполагает — Бог располагает. У нашего футбола катастрофические пробелы в организации. Присматриваюсь, что можно изменить, как можно иначе строить работу в клубе.
— Для этой работы обязательно нужно образование?
— Образование никому не помешает. Хотя… мой отец в последние годы своей трудовой деятельности занимал должности, которые априори подразумевают высшее образование. Папа его не имел, но за счет колоссального опыта знал больше многих украинских министров, работая по охране труда в горной промышленности в Крыму. Ведь до этого отец десять лет спускался в забой.
Первоапрельская "шутка"
— В Новороссийске вы появились ровно десять лет назад. Почему возникла мысль поменять "Таврию" — середняка украинского чемпионата — на "Черноморец" — аутсайдера российского?
— Сперва мной интересовался "Шинник", но в Симферополе об этом умолчали. Летом мы играли товарищеский матч с "Черноморцем", по сути, для меня это были смотрины. Новороссийску срочно требовался вратарь. За сутки до игры приехал, проиграли в Раменском — 0:3. Было впечатление, что отправят домой. Однако руководство оказалось терпеливым. Говорят, выходи, доказывай. Доверие же оно, как известно, окрыляет. Я готов был умереть в воротах. В матче с "Зенитом" Сашка Панов три раза выходил один на один — ничего не забил. Мы выиграли, и эти три очка были для "Черноморца" как глоток кислорода в борьбе за выживание.
— В середине сезона команду возглавил покойный ныне Владимир Федотов.
— Владимир Григорьевич — лучший тренер, с которым мне довелось работать. Все тактические схемы я начал понимать, общаясь с Федотовым. Именно Григорьич собрал команду, выстрелившую на следующий год.
— Вот только с новым тренером Анатолием Байдачным.
— Считаю, Байдачный команду встряхнул, передернул. Когда тишь да благодать — это, на мой взгляд, не совсем правильно. Байдачный — психолог с большой буквы. Тренер не должен постоянно смеяться и радоваться, такое настроение быстро команде приедается. Даже в хороших играх нужно находить недостатки. Я не был знаком с Константином Ивановичем Бесковым, но люди рассказывали: мэтр тонко чувствовал грань, когда команда начинала впадать в эйфорию. Бесков опускал подопечных, как говорится, ниже плинтуса.
— Но все же, согласитесь, Байдачный не Бесков, а подбор футболистов в "Черноморце" был далеко не звездным.
— Тем не менее Байдачный сумел найти правильные рычаги управления командой. В начале сезона мы принимали московское "Динамо" Валерия Газзаева. Одна из центральных газет дала броскую шапку, восхищаясь игрой бело-голубых: "Новый чемпион?". На три дня нас Байдачный увез в пансионат под Новороссийском, мы досконально разобрали игру динамовцев.
— Помогло?
— Еще бы! Первый момент команда Газзаева создала на 78-й минуте, при счете… 4:0 в нашу пользу. Разорвали их как тузик грелку (смеется). Занимательная история вспоминается. Играли же 1 апреля. Пресс-атташе "Черноморца" вел репортаж на радио "Маяк". Включения начинались со второго тайма, к тому времени мы свои четыре мяча "отгрузили". В московской редакции сочли названный счет первоапрельской шуткой, попросив сообщить болельщикам "настоящий"… Никто не верил в победу "Черноморца"!
— Насколько я помню, подъем "Черноморца" по турнирной лестнице проходил на фоне постоянных проблем с финансированием?
— Вы назвали главную причину, из-за которой Байдачному не удалось вывести "Черноморец" на более серьезный уровень. Клуб вынужден был продавать игроков, чтобы свести концы с концами. Три месяца мы шли на третьем месте, голов почти не пропускали. И весь этот период не видели зарплаты, что уж говорить о премиальных.
— Сумма, вырученная от продажи вратаря Левицкого в "Сент-Этьен", пошла на погашение долгов игрокам и персоналу "Черноморца"?
— Вы иронизируете, а на самом деле это суровая реальность. Потом разъехались и другие ребята. Жаль, что так получилось. В Новороссийске у нас была здоровая духом команда. Не зря и по сей день не забываем друг друга. С Жерри Тчуйсе, Костей Гордиюком очень тепло общаемся.
Двадцать тысяч штрафа так и не заплатил
— Вариант с французами возник благодаря трудам агента Константина Сарсания?
— Этому предшествовала длительная история. Мы проиграли "Спартаку" в Москве, а на следующий день журналисты передали мне номер телефона Вячеслава Грозного — помощника Олега Романцева. Вячеслав Викторович без лишних сантиментов дал понять: Олег Романцев нуждается в моих услугах. Я рассказал об этом Байдачному. Николаевич, разумеется, вскипел, но я предупредил, что самостоятельных шагов не собираюсь предпринимать. В клубе рекомендовали агента — Константина Сарсания. Это была инициатива Байдачного, как я понимаю. Познакомились с Константином Сергеевичем на базе в Новогорске, где "Черноморец" готовился к очередной московской игре. Туда же приехал Александр Шикунов из "Спартака". Оба меня серьезно "укатывали". Практически я был одной ногой в "народной команде". Но Костя параллельно искал вратаря в "Сент-Этьен", у французов сорвался вариант с Романом Березовским…
— Голова от предложений кругом не пошла?
— Было дело (смеется). Поговорил с ребятами из "Черноморца", попросил совета. В итоге вместе мы рассудили, что дома поиграть я всегда успею. Выбрал Францию. Мы с Сарсания уже готовились к вылету из Москвы, оформили визы. Оставалось перекантоваться сутки в гостинице. Уже за полночь раздался стук в двери. На пороге стояли представители одного из московских клубов.
— Какого из них, сгораю от любопытства?
— Не вижу смысла сейчас его называть. Столько лет прошло… Дают мне бумагу и просят написать сумму личного контракта. Чтобы отстали, написал в два раза больше, чем предлагал "Сент-Этьен".
— Сумма отпугнула визитеров?
— Они совершенно спокойно согласились. Мол, доигрывай контракт в Новороссийске (он заканчивался в конце 2000-го), зимой перейдешь к нам, и будет все в порядке.
— Прямо-таки детективная история…
— Признаться, я испугался. Те деньги были для меня космическими. Нет, скорее, галактическими! О своем решении не жалею. В "Сент-Этьене" поработал с известным тренером Джоном Тошаком. Посмотрел, как выстраивают на Западе тренировочный процесс, как футболисты ведут себя в быту.
— Вроде бы все у вас складывалось на родине Дюма. Завоевали место в основном составе, но затем случился паспортный скандал. Кто же был его инициатором?
— Бывший тренер "Сент-Этьена" Робер Нузаре. Когда мы обыграли его новый клуб — "Тулузу", тренер заявил, что у бразильцев точно "левые" паспорта, да и Левицкого не мешает проверить. Человек искал свою выгоду. Вызвали меня во французскую федерацию футбола, культурно сообщив, что полиция хочет задать несколько вопросов. Мой же адвокат предупредил: после показаний тебя задержат.
— Сколько в общей сложности провели во французской кутузке?
— В восемь вечера меня задержали, в одиннадцать утра дали подписать бумагу об освобождении, но с предписанием явиться в лионский суд.
— Вышили на свободу с чистой совестью?
— Дали мне четыре месяца условно. Однако по случаю выборов президента Франции объявили всеобщую амнистию. Плюс 20 тысяч евро штрафа, которые я так и не заплатил. Бумаги-то мне никто не прислал. Первое время боялся, что вновь задержат где-нибудь в аэропорту, во время паспортного контроля. Однако сейчас во Францию спокойно летаю по шенгенской визе.
Алексей Павлюченко
