Звягинцев: "Коллину нельзя уволить - у него контракт на 6 млн евро"
Во второй части откровенного интервью UA-Футболу Виктор Звягинцев рассказал, почему и при каких обстоятельствах «Шахтер» не стал чемпионом СССР 1979 года, как не побоялся уйти с футбольного поля в шахту, о годах судейской карьеры и как в присущей себе манере поставил на место Куратора системы судейства в Украине Пьерлуиджи Коллину.
- Виктор Александрович, согласны с тем, что «Шахтер» образца 1979 года был лучшим в истории выступлений команды в чемпионатах СССР?
- Для меня сильнейшей остается команда 1975 года. Да и не только я так считаю, а все, кто видел тот коллектив. Жаль, конечно, что чемпионами мы так и не стали. Ни тогда, ни в 1979-м, когда уступили всего два очка «Спартаку». Впрочем, это не странно, учитывая, что нас тогда сопровождали слишком много «но». Едва вышли из отпуска и начали готовиться к сезону-1979, как в Москву перебрались три ведущих игрока – Вячеслав Чанов ушел в «Торпедо», а Юрий Резник и Николай Латыш в «Динамо». Витя Кондратов и Юрий Дудинский не смогли играть из-за ущемления мениска. Володя Роговский прооперировал мениски на обеих ногах. Валера Яремченко из-за травмы мениска вынужден завершить карьеру. Фактически, мы потеряли полкоманды. Остались вратарь Юра Дегтерев, я, Валера Горбунов, Виталик Старухин и Володя Сафонов. Миша Соколовский до того попадал в состав не постоянно, хотя уже и закрывал позицию Толика Конькова довольно качественно. Фактически, шесть играющих людей!
На что оставалось надеяться? В который раз команда получила качественную подпитку из дубля. Люди там проиграли по три-четыре сезона. Получив шанс закрепиться в основе, эти ребята не стушевались. Алексей Варнавский сходу стал основным правым защитником, слева действовал Игорь Симонов. Коля Федоренко заменил в основе на месте правого хава Дудинского. Кроме того, нужно отдать должное Роговскому, который, перенеся операции на двух ногах, вернулся на поле уже через месяц и в составе играл уже на сборах. У этой команды была фантастическая моральная подготовка, впечатляющий характер. Мы, старожилы (Бабуся, Дегтерев, я, Сафон), заразили этим боевым настроем молодежь, заставили ребят поверить в собственные силы.
Мы выходили на поле со спокойствием и уверенностью, что способны победить кого угодно. Но когда пошла раскатка и мы после пяти туров находились на первом месте, все начали ожидать, когда «Шахтер» рухнет. Да мы сами понимали, что этот уровень удержать не способны ввиду слишком узкой скамьи запасных. Фактически, в запасе оставались только братья Сергей и Владимир Малые, 19-летний Толя Раденко и молодой вратарь Витька Чанов.
Когда закончился первый круг, мы уехали в Западную Германию, проводили там товарищеские матчи. Чемпионат в это время не прекращался, и когда мы вернулись, то, посмотрев в турнирную таблицу, удивились, что команды, которые провели на два-три матча больше, опережали находящийся на четвертом месте «Шахтер» всего на одно очко. Вот и получилось, что доиграв до середины сезона, ни мы, футболисты, ни руководство даже не помышляли, что есть шанс побороться за чемпионство. Лишь когда до окончания чемпионата оставалось семь или восемь туров, мы начали понимать, что есть возможность выиграть медали. Подчеркиваю – не чемпионство, а медали. Никто не был уверен – какие именно. О золоте никто не говорил даже тогда. Объективные причины не позволяли – в основной обойме, по большому счету, находилось всего 13 игроков.
Вопрос чемпионства решился довольно прозаически. В последнем туре «Спартак» встречался с ростовским СКА, который весь сезон боролся за выживание. Москвичи обманули соперников, предложив тем сдать игру в обмен на поездку в несколько африканских стран. Ростовчане поверили, слили матч, уступив 2:3, а спартаковцы армейцам в итоге путевок так и не сделали. Мы обыграли в последнем туре «Торпедо», но в итоге уступили «Спартаку» два очка и довольствовались серебряными медалями. Впрочем, это тоже был большой успех. Учитывая обстоятельства, считаю, что в 1979 году мы сделали подвиг.
- Возвращаясь к теме «Шахтера»-1975, опять вспоминаю слова Владимира Онысько, который сказал, что на зарплате в клубе на уровне с футболистами находилась некая Света, которую перед домашними матчами подсовывали под судей…
- Мы, футболисты, от таких «организационных» моментов были далеко. Владимир Васильевич, может, и занимался этим. По долгу службы. Мы работали на еще старой учебно-тренировочной базе в Кирше, выезд в город был практически запрещен. Командой выезжали разве что на концерт Пугачевой, Лещенко или еще кого-то. Организованно, на автобусе. Послушали музыку – и обратно в «будку». Накануне матчей думали лишь о том, что завтра трибуны заполнят 35-40 тысяч зрителей и нужно удовлетворить их аппетиты. Болельщики ведь у нас были сумасшедшие. Поддержку «Шахтер» получал такую, что мы дома выходили и не боялись никого. Даже «Ювентус» с 11-ю футболистами сборной Италии в 1976 году перед «горняками» в Донецке не устоял. И хоть дальше прошли туринцы, но для нас эта победа была очень почетной.
По большому счету, тогда проходить команды такого уровня нам было сложно. Готовились ведь мы дома, играя тренировочные матчи с командами из чемпионата области. Понятно, что в Турин поехали, не имея ни малейшего опыта выступлений в поединках такого уровня. Мы только вышли на стадион и умерли – от самой атмосферы. Полная чаша и 11 футболистов сборной Италии напротив. Дино Дзофф, Марко Тарделли, Клаудио Джентиле, Гаетано Ширеа, Роберто Бонинсенья, Роберто Беттега – чтобы побеждать таких футболистов, нужно иметь опыт встреч с ними. Я в тех поединках не играл, поскольку был задействован в составе «Динамо» в Кубке чемпионов, но представляю, что чувствовали наши игроки.
- Из «Шахтера» вы ушли после сезона-1980. На пенсию отправили?
- Банальная история. Едва отгромыхал год 1979-й, как начинается чемпионат-1980. Мне в то время три месяца как 30-й год пошел. У Обкома партии тогда была привычная тенденция – в 30 человека списывали. Меня хотели убрать различными способами. Но что тут сделаешь, если играю я прилично? Да еще и команда выигрывает. Но вдруг, ни с того, ни с сего оказываюсь на лавке. Я ж еще молодой был, простоватый. «Что такое?» - спрашиваю. «Так надо». В следующем матче выхожу и играю здорово. В следующем туре – опять на скамье. Да что ж это такое? А люди ведь, зная мой вспыльчивый характер, ждали, когда я сорвусь. Произошло это, когда к нам приехал третий секретарь Обкома партии по вопросам идеологии. Начал нас «распинать»: «Вы, футболисты, вы получаете больше, чем секретарь Обкома партии!» А я возьми и ляпни: «Ты месяц тут поработай, а я месяц там поруковожу».
Представляете, что значили эти слова в то время? Они меня всячески выталкивают, а тут – Звягинцева вызывают в сборную. Все эти деятели сели на мягкое место. «Человека в сборную вызвали. Как его выгонять? Что делать?» Но после очередного инцидента я взял и по рабоче-крестьянски послал их «на…» Собрал вещички и уехал.
- Гибкостью характера вы не отличались никогда. Никогда об этом не сожалели?
- А чего быть трусом, я не могу понять? Если тебе плюют в лицо, то ты должен вытереться и ждать, когда плюнут еще раз? Я не такой. Всегда за себя постою. Во всех жизненных ситуациях. В те годы я знал, что с моей игрой, с моим талантом сдвинуть меня будет тяжело. Чем больше меня давили, тем лучше играл. Потому что, чтобы не попасть на крючок, не имел права сыграть плохо. Мне нравилось именно в «Шахтере», хоть приглашения имел от половины клубов союзной высшей лиги.
- Футбольную карьеру вы завершили в 1981 году, будучи игроком как раз вышедшей в высшую лигу симферопольской «Таврии». Как вы там оказались?
- Закат карьеры. И, скажу я вам, приятные воспоминания остались от пребывания в симферопольской команде. Сейчас иногда с теплотой перелистываю газетные вырезки тех лет. «Звягинцев переживает вторую молодость» - вот вам одна из цитат. Можно сказать, хлопнул дверью. Впрочем, заканчивать карьеру после 1981 года не собирался. Завязать с футболом вынудили семейные обстоятельства. В Симферополь меня позвал Толик Коньков, для которого «Таврия» стала первой командой в его тренерской деятельности. Через год он предлагал остаться. Но обстоятельства сложились так, что вынужден был отказаться.
Отмечу, что изначально собирался переходить в запорожский «Металлург». Город рядом, близко добираться. Поехали мы с «Металлургом» на сбор в Закарпатье. Поселились, спускаюсь вниз, а там стоят Вячеслав Колосков, Лев Яшин и Валерий Лобановский. Сели мы вместе в баре. Не пили ничего, просто общались. Вот они мне говорят: «Виктор, тебе нужно поехать и помочь «Таврии». «Как же так? Я уже здесь, с Запорожьем» - отвечаю. «Не волнуйся, завтра улетишь втихаря самолетом. Это мое дело. Я тебя заявлю» - говорит Колосков. «Витя, поедь, помоги людям» - включился в разговор Лобан. Хорошо, - говорю. – Но если мне обеспечат такие и такие условия». Во-первых, не хотел жить в общежитии и просил выделить хоть однокомнатную квартиру. Чтоб придя домой, чувствовать себя уютно. И, конечно, коль карьера на закате, выбил кой-какие материальные блага.
На следующий день я отправился в Симферополь. Довольны, думаю, остались все. Вот и у меня на стене висит грамота от Верховного совета автономной республики Крым. И сейчас, когда приезжаю в Симферополь, многие болельщики узнают, вспоминают события 30-летней давности. Приятно, не скрою. Я там честно отбарабанил 28 календарных игр из 30-ти. Отдавался без остатка, а сейчас вспоминаю тот период с ностальгией, что не зря поехал и не опорочил свое имя.
- Когда завершили карьеру, не хотели пойти в тренеры?
- Да едва не сделал такую глупость! Но потом вовремя остановился. Уже даже принял команду второй лиги – ждановский «Новатор» (нынешний мариупольский «Ильичевец»). Дал руководителям слово, поговорил с ребятами, познакомился и сел в машину, чтобы поехать обратно в Донецк. За рулем – председатель Спорткомитета. Отъехали километра два, как я скажу: «Нет, не буду я тренировать». «Как? Что такое?» «Нет и все». И хорошо, что тогда не согласился. Не дело даже в нервах. Каждому свое.
- Вместо тренерской деятельности вы отправились в забой…
- А как бы вы на моем месте поступили, если пойдя работать в Детско-юношескою школу, получал зарплату 153 рубля? Как за такие деньги жить? Пошел на шахту, где платили 500 рублей. Не только я – Дудинский, Володя Пяных.
- Но это ведь каторжный труд…
- Погодите. На шахте есть различная работа. Я устроился подсобным рабочим. Горный рабочий – так это называлось. Ставили сланцевый заслон, делали монтаж и демонтаж конвейера, занимались доставлением металла, труб.
- Трудно представить, чтобы любой из современных футболистов пошел работать даже водителем…
- Меня работа не пугала никогда. Нужно обладать характером. Когда нынешним игрокам «Шахтера» предложили поехать на экскурсию на шахту имени Горького, где я и работал, они ответили утвердительно. Приехали. Спрашивают, на сколько метров вниз нужно спускаться. «750» - говорят. Как дунули все обратно! Если не ошибаюсь, спуститься согласились только Брандао и Срна. Остальные сбежали. Я на шахте имени Горького проработал три года и десять месяцев.
- И ушли в судейство?
- Судить я параллельно начал, только когда на шахту ушел. Начинал с низшего уровня. Но бывшему футболисту ведь судить гораздо легче. Потому что есть понимание игры, быстрее схватываешь нюансы. Гораздо тяжелее научиться судить людям, которые приходят, как говорят, от плуга. Когда я знаю, что такое умысел – толчка, грубой игры – мне легко управлять поединком, не испортить его своей работой. Нужно четко разграничивать намерение от случайных действий. Часто футболисту достаточно сказать фразу: «Осторожней, я вижу». Он начинает играть корректней. Бывший футболист легко вычитывает игру, всегда правильно выбирает позицию. Различные периферические моменты оцениваешь, в первую очередь, по собственному опыту. Ведь если ты сосредоточен исключительно на мяче, то, что делается сзади, увидеть уже не сможешь. Необходимо не лезть в гущу, а уходить. Это как смотришь на картину. В упор детали не видны, лицезреть панно нужно с расстояния. Таких нюансов полно.
- Когда поняли, что будете судить на серьезном уровне?
- Буквально сразу. Я не люблю браться за дело, когда не уверен, достигну ли самого высокого уровня.
- Судейство – это ведь не только понимание правил, но и психология…
- Я хорошо знал команды, они знали меня. Знал и менталитет – грузин, армян, казахстанцев. Когда выходил, то знал, чем дышит тот или иной коллектив, понимал, от кого ожидать провокаций и умел их своевременно погасить. Потому сразу подзывал к себе капитана команды и устно предупреждал: «Я все вижу и понимаю». Благодаря коммуникабельности я быстро разрешал множество непростых, на первый взгляд, ситуаций. Это при условии, что в те годы судить, согласитесь, было посложнее.
- Какие клубы отличались наибольшей гостеприимностью в плане приема судей?
- Грузины. Красиво принимали.
- Как именно?
- Ну, я же сказал: красиво (смеется). Все эти боржоми, поездки на Афон, различные экскурсии. Грузины принимали нас, как людей. Когда был результат. Когда результата не было – выгоняли (смеется). А в Ланчхути однажды вообще бросили. Как раз Миша Фоменко там тренером работал. Села там – 5000 населения. Света нет, стоим на трассе с Толиком Арановским, Царствие ему Небесное, и думаем: куда идти, что делать? А ехать требовалось в Сухуми. Это километров 200, наверное. Выкрутились. Вообще, от настоящих инцидентов за годы судейской карьеры Бог миловал.
- На кого из футболистов, будучи арбитром, настраивались по-особенному?
- У меня, в принципе, ни с кем проблем не было. Взять, допустим, Витю Леоненко. Тяжелый характер, не правда ли? То я подходил перед матчем к тренеру киевлян Михаилу Фоменко и говорил: «Михаил Иванович, рот открывает – сразу карточка». Миша к Леоненко: «Ты слышал?» Все, Витя на поле ведет себя нормально. Он у меня ручной был. Вообще, динамовцы в 90-е с судьями особо не пререкались. Они были на две головы сильнее, чемпионат выигрывали туров за пять до финиша. Это сейчас киевляне постоянно тренеров меняют и никак не могут оптимальный вариант состава подобрать. Потому и начинают оправдывать свои недостатки судейством: там свистнул, там не свистнул.
- Какой матч в вашей судейской карьере самый памятный?
- Наверное, «Таврия» - «Динамо» в 1993 году. Симферопольцы принимали киевлян впервые с того времени, как летом 1992-го обыграли их во Львове в финале первого чемпионата. Это была настоящая битва, хоть «Динамо» в итоге и победило 5:0. Там, кстати, я впервые присмотрелся к защитнику крымчан Сане Головко. Вскоре с моей легкой руки Александра взяли в киевское «Динамо». Я порекомендовал Головко Йожефу Сабо, а тот к моим словам прислушался.
- К слову, о Симферополе. Говорят, что первое чемпионство «Таврии» стало возможным во многом благодаря умению тогдашнего наставника команды Анатолия Заяева быть обходительным как по отношению к судьям, так и к соперникам…
- Возможно, кто-то слова Заяева и воспринимал всерьез. Но не я. Анатолий Николаевич много говорил, но мало делал. Те, кто его хорошо знали, с ним не связывались. Я знал Заяева еще с тех времен, когда выступал за «Таврию» сам. Тогда он был администратором команды. Для меня Заяев авторитетом не был никогда.
- На ваш взгляд, воспитанных в советские времена тренеров правильно называют «системщиками, способными договориться и между собой, и с судьями»?
- Это их нужно спрашивать. На меня тренеры с какими-то предложениями не выходили. Мое дело – судить. Вообще, чемпионат Украины я, как арбитр, застал не так уж и сильно – проработал четыре года и, когда исполнилось 45 лет, завершил карьеру. Успел, правда, еще застать период, когда начинал играть наш великий футболист Андрей Шевченко. Помню, судил в начале 90-х турнир в Николаеве. На нем играла, в частности, юношеская сборная Украины, которую тренировал Анатолий Коньков. Толик Шеву как раз и пригласил в эту команду.
- Вы с Коньковым друзья?
- Шесть лет мы играли вместе, еще за дубль «Шахтера» выступали. Потом, когда он уехал в Киев, пересекались в основном в сборной СССР, да в Симферополе, когда я еще был игроком, а Коньков тренером. Это я постоянно на месте, в Донецке. Анатолий в основном в Киеве находится в последние 38 лет.
- Недавно в интервью UA-Футболу знаменитый в прошлом белорусский арбитр Вадим Жук заявил, что уровень судейства в Европе в целом в последние годы сильно упал. Вы с ним согласны?
- В Украине уровень упал и это всем очевидно. Причем сами ребята в этом не виновны, поскольку большая их часть еще не дотягивает до Премьер-лиги. Это при условии, что одаренных арбитров в Украине хватает. Это воспитанники еще нашей, старой школы, хотя по возрасту они еще молоды. В первую очередь, отметил бы Женю Арановского, Толю Абдулу, Анатолия Жабченко. Есть несколько приличных лайнсменов. Скажем, нашего донецкого парня Лешу Андреева считаю просто блестящим ассистентом. Их беда, что их сразу кинули в кипящий котел. Но это, повторюсь, воспитанники старой школы. Страшно, когда смотришь за работой молодежи, которая попала в Премьер-лигу искусственно. Судишь вторую лигу и сразу начинаешь работать среди элитных команд? Такое невозможно. Чудес не бывает.
Недавно смотрел матч «Говерла» - Металлург» Запорожье. То, как этот поединок судил Юрий Фощий – просто ужас. Человек является арбитром второй и первой лиг восемь или девять лет. Но это его планка. Он не способен судить лучше. А его проталкивают в Премьер-лигу. Это вина не Фощия, а тех, кто командует парадом.
- До недавних пор вы являлись инспектором на матчах Премьер-лиги. У вас была возможность как-то повлиять на такие решения?
- В том-то и дело, что инспектором я был. До тех пор, пока не поругался с нашим великим Фантомасом. Он думает, что приехал в колхоз и люди здесь, образно говоря, еще сидят на деревьях и смотрят с высоты, что такое футбол. Коллина забыл или не знает, что такое союзный футбол. Ему ни о чем не говорят такие фамилии, как Николай Латышев, Павел Казаков, Анатолий Иванов, Мирослав Ступар? Эти люди судили финальные турниры чемпионатов мира. Ступара Коллина уничтожил первым, сразу, едва приехал в Украину. Или, скажите мне на милость, почему исключен из списка делегатов Серега Шебек? Бывший арбитр ФИФА, больше всего проведенных матчей в высшей лиге – что им еще нужно? Как с этим мириться?
- Слышал, что у вас с Колиной произошла живая ссора…
- Я его послал на… Он просто дурак. В качестве делегата ФФУ работал на матче «Металлист» - «Днепр». Делегатская комната находится по соседству с судейской. В регламенте соревнований, пункте 3.2 четко указано, кто имеет право зайти в судейскую – арбитры, инспектор и делегат матча. В частности, последний сверяет с судейским протокол поединка – дублирует авторов мячей, замены, предупреждения, удаления и минуты, на которых все эти вещи происходили. У каждого свой рапорт, но между этими двумя документами должно быть полное соответствие. Кроме того, делегат выставляет обеим командам балл в пункте «Честная игра». Делегат обязан расписаться в своем и судейском рапортах.
Так вот, пока я занимался этими процедурными моментами, в судейскую комнату зашел Коллина и обращается через переводчика: «Почему тут находятся посторонние люди?» «Это я посторонний? – переспрашиваю. – Давай переводи. Ты и ты – вы здесь посторонние. Прочтите пункт 3.2. там указано, кто должен находиться в судейской». «Я не буду переводить» - засмущался переводчик. «Давай, Рома, переводи, - и, чтоб не накалять обстановку, выхожу и, сближаясь с Коллиной и переводчиком, добавляю. – А теперь переводи, иначе я те как засажу сейчас!» И послал Куратора на три буквы. Потом, конечно, написал письмо на имя Конькова, в КДК ФФУ. Там указал, что я официальный представитель Федерации, человек, который отвечает за проведение данного матча, должен был находиться в судейской по долгу службы.
Конечно, я был прав. Коньков после всего произошедшего лишь попросил по-человечески, дескать, не трогай Коллину, нам помог Григорий Михайлович, подписав перед своим уходом контракт с итальянцем на шесть миллионов евро. Анатолий Дмитриевич мне четко объяснил, что взять и уволить Коллину согласно подписанному соглашению до лета 2015 года ФФУ не сможет. Разве что заплатит неустойку в четыре или пять миллионов евро. Потому мы и вынуждены терпеть, пока не закончится каденция нашего Куратора.
- Так или иначе, после того конфликта делегатом вы уже не являетесь…
- Почему же? Это моя общественная деятельность. Впрочем, работы хватает и без того. 20 последних лет я возглавляю Федерацию футбола Донецкой области, являюсь директором детско-юношеской спортивной школы по футболу. Да еще и готовлю молодых судей. Удовольствие работа приносит потому, что есть хорошие результаты. А это главное.
Иван Вербицкий
