Бьорндален: не уважаю спортсменов, которые принимают допинг
Великий норвежский биатлонист в интервью немецкому Bild рассказал о шести видах спорта, которыми занимался в детстве, о сбывшейся мечте превзойти брата и пока не сбывшейся – превзойти Бьорна Дэли, признался, что хочет детей и боится того дня, когда придется завершить карьеру, а также продемонстрировал кое-что из сохранившихся гимнастических навыков. Перевод материала – на Sports.ru.
– Вы в совершенстве знаете немецкий язык. Мы, немцы, также многому можем научиться у вас. Особенно в области самомотивации. Откуда вы ее берете после 18-летней профессиональной карьеры?
– Я одержим в хорошем смысле этого слова, мне всегда хочется совершенствовать себя. С детства так.
– Почему?
– Этому есть две причины.
– Первая...
– Мои родители не были богатыми людьми. Они жили с пятью детьми на простой ферме. У нас было двенадцать коров, которые нас кормили. Хорошо жили, но не роскошно. Белый хлеб, например, подавался на стол только в Рождество, фрукты – раз в неделю. Такая жизнь сформировала мой характер.
– Вторая...
– Мой брат Даг, на четыре года старше меня, когда-то был лучшим биатлонистом в Норвегии. Я много с ним тренировался, хотел превзойти его. Я сказал своим родителям, что хочу стать чемпионом мира. Они, естественно, не поверили мне. Я хотел доказать им свои слова.
– На сегодняшний день вы самый успешный биатлонист в мире: 93 победы на этапах Кубка мира – больше нет ни у кого из спортсменов – и шесть золотых медалей с Олимпийских игр – только у Вашего соотечественника Бьорна Дэли на две медали больше.
– Я хочу побить этот рекорд на Олимпийских играх-2014 в Сочи. Это моя мечта.
– Биатлон материально обеспечил Вашу жизнь?
– Да, у меня достаточно денег. Я экономен, у меня есть хорошие спонсоры. На эти доходы я и моя жена можем жить достойно.
– Кого бы Вы хотели видеть рядом с собой каждый день? Жену или тренера?
– Я могу себе представить, что некоторые думают о моей преданности работе – если вы это имеете в виду. Прежде всего, от меня многого требуют тренеры. Но я и всегда хочу много, напряженно работать. Мы, норвежцы, часто говорим напрямую, не эмоционально. Это может многим не нравиться. Но моя жена знает меня с другой – спокойной и приятной – стороны. Раньше она была топ-биатлонисткой. Она меня понимает.
– Вы хотите детей?
– О, да! Когда моя жена еще выступала, этот вопрос не поднимался. Теперь у нее есть время на воспитание детей. Я хочу стать отцом до завершения своей карьеры. Не ждать три или четыре года.
– Значит, Вы завершите карьеру в 2014 или 2015 году?
– По крайней мере. Я в отличной форме, но тренируюсь больше, чем когда-либо, я отношусь к лидерам биатлона. Если это изменится, а такой момент когда-нибудь настанет, то это будет самый трудный день в моей жизни. День, в которой я должен завершить свою карьеру. Я не знаю, что буду делать после этого. Я боюсь этого дня.
– Почему?
– Вы знаете, что два года назад я сильно заболел. Со мной такого еще никогда не случалось. В голове впервые появились вопросы: «Ты сможешь выступать?», «Или это уже все?» Мне было больно размышлять об этом. Но я не становлюсь моложе, и в какой-то момент придется сказать «стоп». Тогда моя карьера станет – как говорят по-немецки – прошлогодним снегом.
– Хорошее высказывание. А что снег для вас значит?
– Много, я люблю его. Снег – это игра и удовольствие. Даже маленькие дети нуждаются в нем. Они должны играть с ним, веселиться, развиваться творчески. Сегодня это едва ли возможно, поскольку клубы и детские объединения неохотно организуют такие мероприятия.
– А как это было в ваше время?
– Мы пробовали делать из снега все, что только можно, даже построили трамплин, чтобы прыгать с него. Это была моя страсть. Я мог бы стать прыгуном на лыжах с трамплина. Но мне не разрешили...
– Кто вам запретил?
– Мой отец. Он полагал, что занимаюсь слишком многими видами спорта. Я должен был выбрать только два или три, а не пять или шесть.
– Шесть? Чем вы еще занимались?
– В том числе гимнастикой. Но для этого приходилось преодолевать слишком много километров, секция находилась далеко. У моего отца-фермера летом не было времени, чтобы отвозить меня. Прыжки на лыжах с трамплина и гимнастика были моей мечтой, но издержки слишком большие.
– Гимнастика?
– На нашей ферме мы ходили по канату, на руках. Я хотел совершенствоваться под руководством тренеров. Но не получилось из-за удаленности.
– Вы по-прежнему можете ходить на руках?
– Я думаю, что да.
– Докажите.
– Сейчас?
– Здесь и сейчас!
– Но последний раз я делал это несколько лет назад...
(Бьорнадален встает с дивана около камина и снимает сапоги («которые очень тяжелые, нарушение баланса»), делает стойку на руках и идет. Он: «Хорошо или не очень?»)
– Неплохо, очень атлетично. Неужели у Вас нет пороков? Сигареты? Алкоголь?
– Нет. Я только один раз напился в стельку.
– Что произошло?
– У меня был друг кузнец. Он много работал по-вечерам, и к концу рабочего дня к нему пришел друг. Они решили выпить ликер, и мне тоже захотелось попробовать. Когда они отвлеклись, я выпил полбутылки.
– С какими последствиями?
– Я не помню, что было потом. На следующий день я проснулся со страшным похмельем и заметил, что не могу продуктивно работать на тренировке. Это заставило меня задуматься. Я сказал себе: «Так я никогда не стану чемпионом мира или олимпийским чемпионом». С тех пор я не пью. Это хорошо.
– Никакого пива после победы?
– Нет. Как спортсмен я должен следить за своим питанием. Да и возраст уже не тот! В любом случае есть безалкогольные напитки.
-Вы пьете яблочный сок или специальные спортивные напитки?
– Посмотрите, здесь на моей винтовке изображено «41 C». Это имя нового моего спонсора, производителя спортивных напитков, продукция которого позволяет мне и моему телу легче переносить нагрузки.
– Звучит почти как допинг...
– Конечно, нет! Я не уважаю спортсменов, которые принимают допинг. Думаю, такие люди должны нести гражданскую ответственность.
– Все же, ваш личный рецепт успеха?
– Бывший тренер, который, к сожалению, уже умер. На тренировках он частенько пользовался методиками ГДР. Я по сей день извлекаю из этого пользу.
– Поподробнее, пожалуйста.
– Такие немецкие биатлонисты, как Рикко Гросс и Свен Фишер знали, что в ГДР не все было плохо. Там были мозги и проводилось много исследований. Мой тренер, например, перенял из методик ГДР тренировки на высоте.
– Вы не только успешный биатлонист, но и страстный лыжник. Будете в феврале стартовать на чемпионате мира по лыжным гонкам?
– Я посмотрю по январю, достаточно ли быстро я бегаю. Но я хорошо себя чувствую. Даже очень хорошо...
