Сто и одна строка: Мое сердце остановилось, мое сердце замерло…

Долго думал, как бы так хитро объединить в одном тексте все события футбольной недели и никак не вытанцовывалось. И тут руку помощи мне протянул никто иной, как тренер любимой команды. Оба поединка прошедшей недели Луче провел по одному и тому же сценарию, чего я лично от него не ожидал, и таким образом невольно дал шанс говорить о двух разных играх, как о чем-то цельном. Действительно, первый матч был встречей квалификационного раунда Лиги чемпионов, а второй – в рамках чемпионата. В обеих дуэлях Шахтер пропускал первым, в обеих играх решающее слово сказал тренер, сделавший своевременные замены, но не поставивший ключевых игроков в старт, и в обеих встречах хозяева все-таки добивались минимальной победы за счет голов Гладкого и Брандау.

Последний поединок можно было бы рассмотреть отдельно разве что по причине многообещающего дебюта Илсиньо и излишне креативного пефоманса в секторе ультрас до первого гола, которым снова изменило чувство меры: три задницы – они же три очка – с девизом «Для друзей не жалко» как по мне, так не просто перебор, имеющий мало общего с саппортом команды, но и реально дурной вкус.

Я не следил на этой неделе ни за кем другим, кроме как за Шахтером. Даже Суперкубок Испании не стал смотреть, чтоб не смешивать крепкое со сладким. Все прочие матчи украинского чемпионата не несли ничего выдающегося. В общем-то и предстартовые расклады игр с участием любимцев не предвещали ничего экстраординарного. Однако это ни о чем не говорило, так как известно, что оранжево-черные способны превратить даже самый проходной поединок в интригующую схватку. Независимо от тренера, соперника или погоды. После игры в Ереване, где Шахтер, казалось, решил все свои задачи, Пюник вряд ли мог показать нечто выдающееся, а встреча с Ворсклой и вовсе не сулила проблем – побеждать зеленых дома нужно одной левой. Не смотря на беспроигрышную серию полтавчан в почти в полгода. И ладно бы так думал только я, недалекий, но в это поверили и футболисты и даже технические работники, которые напутали со стартовыми протоколами, внеся в него Хюбшмана вместо Дуляя.

Признайтесь, что сердчишко-то на этой неделе металось будто дикая птица, случайно залетевшая в окно многоэтажки. И предательски ёкнуло не один раз. Нет, не тогда, когда армянский футболер переправил мяч в сетку ворот Пятова первом матче. Закономерный то был гол или нет, но он – неотьемлимая часть футбола и переломить ход так неудачно начавшегося поединка есть также часть действа. Ее принято называть волевой победой и ценить вдвойне.

Сам сознаюсь аки на духу. Сердце мое практически остановилось, когда чернокожий футболист армян угодил в перекладину, едва не удвоив счет, что дало бы гостям колоссальные преимущества и могло в корне изменить рисунок встречи. Сердчишко замерло после отменного голевого паса, отданного Чигринским форварду полтавчан и тот жахнул из главного калибра, не сближаясь с Пятовым, угодив в ближний угол. Сердчишко остановилось, когда защитник Пюника что есть мочи врезал в колено Гладкому и тот пусть и картинно, но завертелся на газоне.

Сердчишко замерло когда на последних минутах встречи с Ворсклой Джурчич казалось бил головой наверняка, но мяч прошел в сантиметрах от стойки. В конце-концов все закончилось как в голливудском фильме – ровно так, как и предполагалось до его начала: добро побеждает зло; Шварц засаживает металлический стержень в сердце монстра; Слай, висящий на одном мизинце, вытаскивает красавицу из пропасти; Стоун добивается одновременного оргазма с Болдуином/Пенном/Дугласом; Брюс наклоняет земную ось и метеорит пролетает мимо; Шахтер побеждает Пюник; Ворскла терпит первое поражение в сезоне; Динамо добывает долгожданную победу. То есть совсем как в песне, где сердце замирало и останавливалось, но в конечном итоге все-таки отдышалось немного и снова пошло. Вот и тут водители ритма наконец-то взяли ситуацию под контроль и то ли синусо-предсердный узел, то ли пучок Гиса, а то и на крайний случай волокна Пуркинье таки вырулили из штопора и следы криза если и видны, то только по скачкам и плато кардиограммы, но никак не отразились на общем состоянии пациента и его месте в турнирной таблице. Однако мы с вами видели, как он метался и стонал совсем недавно.

И все как бы ничего, если бы не старая пословица про то, что умные учатся на чужих ошибках, мудрые их не совершают и только глупцы не учатся ничему. Будто садовник какой или агротехник забыл грабли в подтрибунном помещении Олимпийского и грабли эти не лежали без дела в темном углу. Желание Мирчи добиться нужного результата малой кровью настолько очевидно, что просто не верится в то, что дважды соавтором нездоровой сенсации вот-вот мог стать тот, кого называют Лисом футбола, и по чьему сценарию развивались события. Мирчу понять можно: в команде почти три десятка исполнителей, а результат дает едва ли пятерка легионеров + примкнувший к ним Гладкий, о котором я написал все, что думаю две недели тому. И не ошибся – на этой игре впервые за много лет болельщики так тепло встречали конкретного футболиста, скандируя его имя-фамилию, только увидев у кромки поля. Понимая Мирчу, прощать его нельзя – послематчевое признание в том, что бразильцы играют друг с другом, не замечая остальных игроков, фактически есть признание в тренерском бессилии. Он обронил его в сердцах, мимоходом, стараясь не привлекать внимания к исключительно важному месседжу. И это крайне тревожный симптом.

Внушает оптимизм только то, что Мирча видит проблему, озвучивает, как и положено мегатренеру и пытается ее решать. Ведь именно Луче как никто другой знает реальную силу и состояние каждого из своих подопечных, оказывая решающее влияние на игру и становление как отдельного игрока в оранжево-черной футболке, так и всей команды. Не нужно недооценивать роль Мистера. В тоже время становится понятным постоянное присутствие Жадсона на поле, мало зависящее от его функционального состояния, демонстративный уход в туннель Луиша Адриану после замены и прочие заметные и не очень признаки, которые говорят о том, что как только число футболистов из страны диких обезъян достигает пяти, то есть той самой критической массы, они перестают быть управляемы незвисимо от цвета кожи и футболок. Мне теперь буквально страшно за судьбу Лукарелли и особенно за будущее Кастильо, чья родословная отягчена еще и латинскими корнями.

Команда Луческу скрипит как несмазанная телега, но добивается нужного результата. Пока добивается. Перед игрой с австрийским Челси, как называют иногда Зальцбург, предчувствия самые тревожные. Уже сейчас сердчишко-то пусть не трепещет, но вибрирует. Тем более, что свежи воспоминая о педагогическом эксперименте, устроенном в Австрии же первым иностранным наставником Шахтера, в одно мгновение сменившем тренерский мостик на скамейку едва ли не подсудимых. И даже если все будет хорошо, как в песне Верки, то сердце, в отличие от песни Сплинов, может и не выдержать.

Notorious T
notorioust [at] rambler.ru

PS. Возвращаемся с футбола в хорошей компании, наблюдая мириады светлячков, что кружат в ночном небе.
- Это души умерших футболистов, что прилетели посмотреть игру, - говорит романтичный иностранец.
- Наверное и Старухин среди них, - добавляет дончанин.
- Это нереализованные Брандау моменты, - мрачно шутит третий.
И ведь мог, мог бразилец забить свой пятидесятый мяч в чемпионатах страны.

Ссылки по теме:

А вот, что Темс ранее писал на Терриконе в "Сто и одной строке":

• 6 августа 2007. Соображая на троих
• 30 июля 2007. Гладко о Гладком