Ретро. Знаменитое интервью Йожефа Сабо 1996 года. Часть вторая
Предлагаем вашему вниманию вторую часть знаменитого интервью Йожефа Сабо 13-летней давности. В ноябре 1996 года в "Бульваре" вышло скандальное интервью с Йожефом Сабо – на тот момент уже бывшим рулевым "Динамо", передавшим свои полномочия Валерию Лобановскому, который вернулся в Киев после многолетней командировки на Ближний Восток.
В ту пору "Динамо" было откровенно жаль – обладая сильнейшим кадровым потенциалом, собрав лучших футболистов страны, киевляне опозорились в еврокубках, уступив венскому "Рапиду" и "Ксамаксу" из Невшателя, выбыло из Кубка Украины, проиграв винницкой "Ниве". Болельщики со стажем должны помнить те времена. Всегда откровенный Йожеф Йожефович наговорил в интервью такого, что его до сих пор цитируют. Первую часть можно найти здесь.
"Если покупать игроков, то хороших"
- Скажите, а чем объяснить, с вашей точки зрения профессионала, который привык в свое время бороться на поле до последней минуты матча, тот факт, что ни один из советских футболистов экстра-класса не смог стать на Западе яркой "звездой"? Нет ведь ни одного примера.
- Что ж, действительно, не заиграли наши футболисты. Но тут все понятно: другая психология, иной менталитет. Наших ведь все время обхаживают, с первых минут в новом клубе носят на руках: на тебе то, на тебе это. Там совершенно другое. Сказали, например, игроку в двенадцать часов быть на тренировке. Но профессионалы с детства приучены, что они должны приехать в клуб не в двенадцать, а в десять. Что никто за них разминку не сделает, что надо растереться и разогреться. И к двенадцати выйти уже готовыми на тренировку. Закончилась она, и если есть вторая — тебе скажут. Нет — свободен.
И вот тут-то начинается беда наших. Наши не знают, что делать со свободным временем. Ведь больше, по сути, ты никому не нужен, никто о тебе думать не будет. Тебе дали деньги, но квартиру служебную и машину никто в собственность не дает. Сам это все зарабатывай на футбольном поле. Попадешь в основной состав — будешь получать соответственно, а если не попадешь — будешь сидеть на голой зарплате. Поэтому люди горят желанием хотя бы попасть в запас, потому что оттуда можно выйти на поле даже на пятнадцать минут и получить большие деньги.
У нас же сидишь в запасе и все равно получаешь какие-то проценты. Есть даже такие футболисты, которые вообще играть не хотели. Сидели себе на скамейке, получали свои деньги — и прекрасно.
- Скажите, а чувствуется ли у футболистов вашего поколения, поколения Блохина и Беланова, какая-то зависть к молодым пацанам, которые сейчас, не показывая, в общем-то, ничего, имеют гораздо больше, чем имели когда-то вы?
- Что ж, разговоры подобного плана от некоторых футболистов-ветеранов я слышал. Конечно, им обидно, что они за свою великолепную игру получали копейки. Но я всегда говорю: наоборот, радоваться надо, что жизнь идет, и каждому поколению — свое время. Хорошо, что футбол шагает вперед и должны, в конце концов, люди так получать. Может, придет время, когда и это поколение будет жаловаться: "Боже мой, мы получали копейки, а они вон сколько". Да почему — может? Придет.
- Ну а вам чисто по-человечески обидно?
- Мне — нет. Я никогда не думал об этом, поверьте. Я ведь крещеный, очень верующий человек и даже не знаю, что это за чувство — зависть. Меня это не интересует абсолютно. Я просто дурак, фанат, всю жизнь безумно любил футбол и предан ему, как собака хозяину. И знаете, за эти годы своим фанатизмом я немножко себя убил.
- Скажите, а зарплата игроков даже не ведущих — средних западных клубов намного отличается от зарплаты в "Динамо"?
- Да. Намного. Пропасть очень большая.
- Ну а если она зарастет, сравняется, как думаете, мастерство и потенциал киевлян увеличатся?
- На сегодняшний день этого, думаю, не произойдет.
- Сколько ни плати?
- Дело даже не в этом. Нужно другое поколение, нужно людей с детства учить играть в футбол и жить футболом. Я иногда с ума сходил, когда видел очередную глупость игроков. Показывал: "Ну почему ты не отдал мяч сюда, почему? Невозможно же не отдать". А мне один футболист сказал: "Йожеф Йожефович, не переживайте. Если бы я так видел поле, как вы хотите, я бы уже в Украине не играл". Это ведущий игрок сборной Украины признался. Все, после этого у меня к нему и еще к некоторым нет никаких претензий.
- Ну хорошо, чтобы на Западе получать приличные деньги, надо сначала себя "продать", показать. Как же игроки "Динамо" думают играть за границей? Многие ведь мечтают об этом, но как собираются туда попасть?
- Этот разговор у нас в команде давно витал и я говорил игрокам: "Ребята, сегодня на Запад просто так не попадешь. Во-первых, нужна иметь здоровье — нездоровых не покупают. Во-вторых, не думайте, что сыграли одну игру удачно и вас уже купили. Нет. Если собираются приобрести того же Леоненко, то за ним будут наблюдать, как минимум, в пяти матчах. "Витя, — я говорил, — думаешь, если ты одну игру сыграл с Северной Ирландией, то все? Нет, после этого за тобой только начнут смотреть. А потом скажут: "Подождите, но у него скверный характер, лишний вес, пиво любит пить, нестабильный. Может один матч сыграть хорошо, а потом четыре отдыхать". И все. И перестанут тобой интересоваться".
...На Лужного был запрос. Приехали на него смотреть в Северную Ирландию. А Лужный там сыграл безобразно. И после этого все разговоры закончились. Такой футболист на Западе не нужен.
- Ну а руководство динамовского клуба понимает хотя бы, что многих игроков покупать явно не надо было?..
- У нас, к сожалению, мало квалифицированных тренеров и, приезжая в Киев, игроки из других команд сразу же начинают плакать, говорить о том, что здесь нагрузки большие, что там они по три дня отдыхали, не тренировались. Так зачем же им в Киеве перетруждать себя? Лучше поедут обратно, будут там меньше получать, но зато не будут с них так требовать. Тот же Антюхин, которого мы взяли. Хороший футболист, хорошие данные, отличная энергетическая емкость. Рабочая лошадь, одним словом. Да, мы знали, что он выпивает, у нас были об этом сведения, но игроки, в общем-то, многие выпивают. Мы боролись, чтобы Антюхин не пил. Я ему сказал: "Леша, если собираешься пить, лучше не приезжай в Киев, потому что я ненавижу людей, которые пьют. Сам не пью и не терплю даже запаха. А если будешь пить, будешь больше платить штрафов, чем зарабатывать. Будешь нищий". Антюхин внял этому, но, к сожалению, травмировался постоянно. И все потому, что просто не был готов к работе такого уровня. Сейчас Леша восстанавливается, и я надеюсь, что он заиграет. Если поймет, конечно, что к футболу нужно относиться очень серьезно. Это один из тех футболистов, которые в будущем могут выйти на серьезный уровень.
- А не лучше ли вместо бездарей и бездельников набрать за гораздо меньшие деньги игроков прямо с бразильских пляжей?
- Ну, у нас и так сегодня много количества и мало качества. Некоторых футболистов, которых я отправил во вторую, команду, вернули. Было много больных и некого было ставить.
А что касается купить, то этот вопрос давно стоит: давайте, мол, кого-то купим. Но будут ли иностранцы здесь жить, в нашей среде? И, не забывайте, хороших и так раскупают.
Ну, привезли нам серба однажды из Загреба. Никто его не покупал. Да и до сегодняшнего дня не купили. Приехал. Когда мы предложили ему потренироваться, не захотел. Предложили сыграть за вторую команду полтайма — тоже не захотел. Его привезли для того, чтобы сразу купить: Но подождите, надо же посмотреть, не кота же в мешке брать. А тут у нас как раз матч был домашний и команда хорошо сыграла. И когда этот парень на все это посмотрел, то сам сел в самолет и улетел. Резюме: если покупать игроков, то хороших — плохих у нас и своих хватает.
"У них только к машинам и деньгам любовь"
- Нескромный вопрос, Йожеф Йожефович, но если сравнить вас двадцатилетнего с нынешними двадцатилетними футболистами. Что это — разная психология, разные поколения? Вот вы говорили нам как-то, что нынешние игроки даже матчи еврокубков по телевизору не смотрят. Вы один сидели перед экраном, а они в холле общались. И хоть бы книжки читали, так нет ведь...
- Ну, не всегда это так было. Иногда что-то смотрели. Но были матчи, до которых им не было дела. Не было, во всяком случае, такого футбола, который смотрела бы вся команда.
- Скажите, а благодаря чему лично вы ровно играли все сезоны и много раз выигрывали золото и Кубки, участвовали в чемпионатах мира? Да и не только вы. Целая плеяда была выдающихся игроков. Тот же Демьяненко, тот же Блохин играли всегда стабильно. Чуть хуже, чуть лучше, но не опускались ниже определенной планки...
- Главное то, что когда мы играли, у нас на футбольном поле был коллектив. Сравнить команду моей молодости и эту — две большие разницы. Тогда люди в основном составе свое место никому не отдавали. Ногу тянет, температура 38°С, а они не говорили доктору, потому что хотели играть. Турянчик Вася свою футболку даже стирать не отдавал, сам стирал, чтобы никто ненароком не взял.
Лично у меня был такой случай: вдень игры 40°С температура, гланды. Я прошептал врачу Попову: "Хочу играть". Он удивился: "Как?". А я сказал: "Делайте, что хотите". Повез он меня в военный госпиталь, получил я в гланды уколы. Приехал на базу, без обеда лег спать. Перед установкой на игру гланды отпустило, Не знаю уже, какая температура была, 38°С или 39°С, но вышел играть. Вот это любовь к футболу! Как это я играть не буду?!
Всю жизнь у меня голеностопы болели, потому что били по ним. Но зато по окончании сезона я не искал, куда бы поехать отдохнуть. А ехал всегда в Евпаторию, принимал грязи. Я знал, что мне это необходимо. Мне нужны были мои ноги, мое здоровье. Мне нужно было играть в футбол.
- Неужели, сравнивая ваше поколение с нынешним, можно сказать, что современные футболисты — деградировавшие молодые люди?
- Я думаю, да. Знаете, если бы я лично не работал в команде, а работали бы вы и начали бы мне рассказывать, как ведет себя молодежь, я бы сказал: "Не может такого быть!". Я бы не поверил в это. Во-первых, у них нет фанатизма. Во-вторых, они не могут играть на пределе сил, не могут превзойти себя. И, в-третьих, нет стабильности. Конечно, стабильность зависит от класса. Если футболист классный, если классная команда, то, естественно, и стабильность будет. Но, к сожалению, на сегодняшний день киевские футболисты могут отдаться и отыграть одну-две игры. Ну, две-три максимум. А потом — череда серых безликих матчей.
- Скажите, а интеллектуально нынешние игроки хоть как-то развиты? Раньше футболисты и в институтах учились, и книжки читали, и в театры ходили. Даже если не от души это делали, то все равно для того, чтобы соответствовать имиджу...
- Знаете, пусть это не будет брюзжанием, но наше поколение было намного умнее, намного воспитаннее. Чтобы я говорил старшему меня Воинову что-то обидное или вел какие-то дискуссии с тренером? Что вы, такого и быть не могло! Если тренер что-то мне говорил, значит он был прав. Меня просто учили тому, что есть старший не только тренер, но и человек. А сегодня? Послушайте их разговоры. Ребята это интервью прочитают и будут потом обижаться. Но зачем скрывать, что, кроме денег и машин, ни о чем другом они не говорят. Мне иногда обидно, но они и о футболе не говорят. "Давайте поговорим о футболе"; — просил их. — "А зачем? Нам этот футбол и так надоел". Я говорил: "Тебе двадцать два года, как может надоесть футбол? Родненький, ну что ты? Это же твоя профессия, твоя жизнь. Ты должен бредить футболом, должен брать книги специальные, журналы, смотреть телевизор, чтобы знать, что в мире происходит, как развивается игра". А у них любовь только к машинам и деньгам. К наживе. Они все такие и каждый при этом думает только о себе.
Я уже приводил вам пример с Серебряниковым и Островским, когда мы, коллектив команды, подошли к Маслову и поручились за них. И это не первый был случай, когда так просили. Я же, будучи главным тренером, убирал из команды нескольких игроков. Но ни один из футболистов не пришел ко мне, не попросил за них: ни капитан, ни совет. Не пришли, не сказали: "Оставьте, мы за него возьмемся, мы ручаемся". Это ведь о чем-то говорит. О каких-то человеческих качествах.
Когда пацаном я приехал в Киев, то знал практически всю историю команды. Знал, как играло киевское "Динамо" в разные периоды, когда и кем были созданы различные модели игры. Знал составы, всех тренеров, знал, какие были у клуба достижения, знал Зазроева, Гончаренко, Грамматикопуло, Лермана, Лившица... Сейчас спросите у футболистов, кого они знают из состава Блохина. Я уже не говорю о составе Сабо. Они все время говорят: "Подумаешь, в какой футбол вы играли!". Вы даже не представляете себе, как они могут иногда обидеть человека. Это с моим-то характером. Если бы можно было бить, я бы просто их бил. Я им как-то сказал: "Ребята, вы еще не знаете Сабо, потому что если Сабо разойдется, вам тут нечего будет делать". Я себя просто вел нормально, потому что педагог.
Тому же Леоненко говорил очень часто: "Витя, ну что ты собой представляешь? Да, ты лучший футболист Украины, но играешь пока только здесь. Опустись на землю. Ты еще не играл за сборную Европы, мира, как, например, Блохин". В ответ Витя сказал: "Подумаешь, а кто такой Блохин?". Я вспылил: "Ты что, не гневи Бога, Блохин мог в одиночку решить судьбу матча. Сам. Да, он был тяжелым человеком, да, его не любили в команде, но он делал игры. Выходя на футбольное поле, он преображался. Это лучший футболист за все время существования советского футбола. Ладно, — говорю, — Блохина не знаешь, но Круиффа ты помнишь?". "Та-а-а — он в стоячий футбол играл". И когда вот так вот начинают разговаривать, я думаю: "Боже мой, какие еще им привести аргументы?" Ни скромности нет, ни чувства такта...
- Будет ли им легко с Лобановским?
- Будет ли Лобановскому легко с ними — вот вопрос.
"Зря я вмешался, когда Фоменко чуть Леоненко не побил"
- Скажите, а вам со стороны интересно будет посмотреть, что получится у Валерия Васильевича с теми же футболистами?
- Очень интересно, очень. Я просто горю желанием это увидеть. Ведь Лобановский есть Лобановский.
- Думаем, что у вас, как у человека умного и высокоинтеллектуального, нет какой-то ревности к нему, зависти. Вы же, насколько мы знаем, друзья...
- Я с Лобановским в хороших отношениях, в отличных. Еще в те времена, когда его критиковали, я был его единомышленником, поддерживал его. Почему? Да потому, что Валерий Васильевич — Профессионал! Так что какая может быть зависть? Я, наоборот, сказал Васильичу: "Пожалуйста, я дам вам всю информацию на команду, на любого игрока", и сам предложил, чтобы Пузач заранее начал к команде присматриваться. Я же с Пузачем тоже в прекрасных отношениях. Мы вместе работали, и ушел он не по моей вине. Поэтому мы встречались, разговаривали. Я, когда он ушел, хотел ему даже помочь найти работу. Не получилось. Но я сказал: "Пусть он приходит, смотрит тренировки". Я же передаю команду, и мне хотелось, чтобы она осталась на первом месте, хотелось, чтобы и в Кубке осталась. Но что поделаешь — несчастье...
Лобановский ухватился за это мое предложение. А Пузач сказал: "Иожеф, мне неудобно. Так не практикуют нигде". Я в ответ: "Кирилыч, я же нормальный человек".
Поймите меня правильно, я очень хочу, чтобы команда была, чтобы играла намного лучше, чем играла при мне. Мне же все равно в футболе работать...
- Скажите, а Лобановский получил более широкие полномочия, нежели вы?
- Не знаю. Но думаю, что в его тренерские дела вмешиваться не будет никто.
- Положение флагмана украинского футбола, которое вы обрисовали, довольно-таки мрачное. К чему же это, на ваш взгляд, может привести? Нет классных игроков, нет у них устойчивой психологии победителей. Что дальше? Завтра и команд-то нормальных не останется, вообще наступит закат отечественного футбола...
- Я уже не раз говорил, что без проекта развития, украинского футбола (и детского в том числе) на десять лет с участием правительства у нас ничего не получится. И не надо думать о том, что у нас есть большой футбол. У нас он на очень невысоком уровне. Мы отпускаем за границу свою молодежь, никого не приобретаем и крутимся в пределах тех игроков, которых имеем. Из "Днепра" они уходят в Киев, из Киева — в Полтаву, из Полтавы — во Львов, оттуда перекочевывают в Винницу. Даже в сборную у нас некого фактически пригласить.
- А тренеры интересные в украинских командах есть?
- Что ж, мы и в этом от общего уровня европейского футбола отстали. Я, кстати, просил как-то Григория Михайловича, если это возможно, отправить меня поучиться немножко за границу. Я ведь смотрю, как в Европе играют в футбол, в мире. Если сравнить, то у нас будто замедленная съемка, а у них — ускоренная.
Моя беда была, что я начал наших игроков учить футболу. Учат обычно с двенадцати до шестнадцати лет, в этом возрасте азы закладываются. А потом — все бесполезно. Главное — дать хорошую "физику", и если у игрока есть приличная энергетическая емкость, он может работать дальше. Может носиться по полю, бороться, и будет прогресс. Но созидать мы не можем.
Что же касается тренеров... Фоменко Миша, я считаю, — прекрасный, думающий, требовательный наставник. Когда он ушел, я очень сожалел. Мне замечательно с ним работалось.
- Нам приходилось слышать, что Михаил Иванович иногда доходил до рукоприкладства с игроками...
- Было такое у Миши, было. Я лично разборонял его с Кутеповым. Да и не только с ним.
- Может вмазать Михаил Иванович, да?
- Может. Знаете, иногда даже думаю, что зря разборонил, когда хотел он Леоненко побить. Фоменко ведь если разойдется, это же лев. Стер бы Леоненко в порошок. Я не разрешил это сделать. И теперь сожалею. Может быть, зря. Может быть, был бы Леоненко к этому времени другой, потому что иногда он как выскажется, как обидит людей... Я ему однажды сказал: "Витя, если бы ты в мое время играл и так высказывался, тебя били бы каждый второй день".
- У вас разве были в команде драки?
- Были, конечно. Одного игрока, например, били все. Он такой противный был, страшно. Сабо бил его каждый месяц — каждый месяц он у меня получал.
- Кто это?
- Да дело не в этом. Просто так нужно было Притом все смотрели и никто не встревал, не вступался. Знали: говно есть говно.
- И Лобановский в этих избиениях принимал участие?
- Ну, не будем об этом. Одного игрока, помню хотели побить, так он в туалете спрятался и команда дверь ломала. Были такие случаи...
"Маслов предупреждал ребят: "Только не говорите Сабо. Он – сумасшедший, еще забьет"
- Сейчас вы продолжаете вместе с Леонидом Буряком находиться у руля сборной Украины. А есть у вас с ним какая-то градация: кто — первый, кто — второй? Кто, например, установку на матч проводит?
- Я провожу, и тренировочным процессом тоже руковожу я. Но дело не в этом. Я Леше так сказал:"В сборную от киевского "Динамо" входит десять-одиннадцать человек. Поэтому я — главный тренер, ты — мне помогаешь. Завтра, если будет входить в сборную десять человек из "Черноморца", а пять киевлян — я автоматически передам тебе бразды правления, ты будешь главным. Договорились?". — "Договорились". — "С тебя шапка не упадет?". — "Нет". — "А с меня тем более". Но, самое главное, Леша сказал: "Йожеф, во-первых, ты старше". У него это есть. Он тоже очень любит футбол, тоже переживает.
... С Буряком у меня сложились прекрасные отношения еще с тех пор, когда он приходил ко мне играть с ветеранами в зал треста "Стройдеталь". Возникла симпатия, и уже потом, когда Леша стал тренером, он советовался со мной как со старшим товарищем, спрашивал: "Подскажи, что делать, как поступить в той или иной ситуации?". То есть, несмотря на то, что он тренирует "Черноморец", а я руководил "Динамо" (Киев), на отношения это не влияет. У нас много общего.
- Мы говорили о том, что футболисты способны иногда "сдать" матч, "сплавить" тренера. Были ли такие вещи на вашей памяти действующего игрока?
- Я вспоминаю (когда Пузач был главным тренером "Динамо", а я — зрителем) странный матч киевлян с "Бенфикой", проигранный нами со счетом 5:0. Я тогда сказал Кирилловичу, что у меня сложилось впечатление: игру "сдали".
- Дружно или отдельные игроки?
- Ну, не знаю. Не понятно, во всяком случае, зачем всей команде "сдавать" матч. Могут четыре-пять человек это сделать. Но тогда больно уж легко Юран забивал киевлянам мячи. И что меня удивило: после пятого гола тренер португальцев вскочил, подозвал Юрана и начал ему что-то показывать.
- Наверное, говорил: "Хватит!"?
- Наверное. Юран, видимо, тогда еще плохо понимал по-португальски и тренер ему показывал: хватит, остановись! Юран вышел на поле, сказал что-то своим партнерам, и после этого на оставшиеся пятнадцать-двадцать минут все голевые моменты прекратились. Уверен, что эту игру "сдали".
- "Плавили" Пузача или делали это за деньги?
- За деньги — тут двух мнений быть не может.
- А вы много знаете примеров, в частности, в советском футболе, когда за деньги, пусть даже пустяковые, "сдавали" игры?
- Мы этим не занимались. Может быть, кто-то прочитает это и подумает, что я хочу себя обелить. Ну что ж. Говорят, что в мое время, когда мы играли дома с Баку или Ереваном и были уже чемпионами, игры "сдавали". Но мне об этом никто ничего не говорил. Знали: Сабо говорить нельзя. Я в одном таком случае забил гол и Маслов тут же меня поменял. Какой это был год, уже не помню, но все знали: я к "сдачам" игр отношусь отрицательно. Маслов предупреждал ребят: "Только не говорите Сабо. Он сумасшедший, еще забьет". Нет, я никогда не шел на компромиссы и ненавидел это, считал сделкой со своей совестью.
- А когда вы играли в сборной Союза, бывали случаи, что кто-то шел на компромисс?
- Знаете, когда проходят годы, начинаешь задумываться... Когда сборная СССР играла с португальцами на чемпионате мира в Англии, я с переломом ноги сидел на трибуне. Счет был 1:1, летит мяч, и вдруг Хурцилава двумя руками берет его в руки. Все обомлели. Пенальти. 2:1. Прошли годы, и я начал думать: ну для чего это было сделано?
А потом еще играем на Олимпиаде 72-го года в Мюнхене с поляками. Выигрываем 1:0. Остается двенадцать минут до конца, как вдруг Реваз Дзодзуашвили, правый защитник, делает странный ход. Противник выходит уже из штрафной и нет смысла его трогать, а Реваз как дал ему по ногам! Все. Одиннадцать метров. 2:1 — мы проиграли. Ну что ж, проиграли. Переживем. Но идут годы, начинаешь сравнивать тот случай, этот. Что это? Может быть, совпадение. Но деньги тогда, конечно, ходили.
"Сердце болит за футбол. Знаю, что сам себя уничтожаю"
- Скажите, а вы до сих пор можете так же попасть в ворота издалека, как делали это раньше?
- Нет, потому что выстрел уже не тот, да и динамика ноги другая. Возраст все-таки. Хотя бегаю я много и в футбол, конечно, играю.
- Но с метров тридцати можете еще влупить, как следует?
- Могу, но не так сильно, как когда-то. Я, кстати, учил своих игроков: "Чем больше будете бить, тем больше будет вероятность попадания в ворота. Не обязательно ведь в девятку попасть. Достаточно одного рикошета, только надо бить. Ведь если сделать десять ударов в створ ворот, один обязательно туда войдет". Но они же не били, хотели мяч прямо в ворота внести...
Я, если честно, очень слежу за собой. Но здоровье у меня в последнее время все-таки пошатнулось.
- Сердце, наверное, болит? Вы ведь постоянно нервничаете...
- Сердце болит за футбол. Сам знаю, что себя уничтожаю. Но при этом же никому, кроме самого себя, не вредил. Да, во время матчей вскакивал со скамейки и кричал. Но многие тренеры вскакивают. Круифф дошел до того, что, когда его подопечные играли товарищеский матч в Голландии, просто выгнал судью с поля. Вышел на поле и сказал: "Не будем играть, пока не уберете судью". Убрали. Стал боковой судить. Нервы... А Круиффу, не забывайте, сделали операцию на сердце. Но куда деться? Я не раз говорил себе: "Сиди, не переживай". Но разве усидишь. Даже когда сдавал команду. Ну, кажется, все. Чего должен кричать, переживать, нервничать? Ну, проиграли. Какая мне разница? Нет, волновался, с ума сходил, ночами не спал.
- Если внимательно проследить за вашей спортивной биографией, можно обнаружить, что несколько раз были случаи, когда вы покидали очередную команду, а она на следующий год становилась чемпионом СССР. Из киевского "Динамо" ушли в 1970-м, из "Зари" — в 1971-м... Похожая ситуация была и в московском "Динамо" после вашего ухода в 1972-м...
- Московское "Динамо" при мне, кстати, первым из советских клубов вышло в финал Кубка Кубков. Мы тогда играли с "Глазго Рейнджере". Москвичи давно предлагали мне к ним перейти. Но когда я ушел из Киева, они были в Австралии и мы не смогли связаться. А был такой Азаров, второй секретарь Ворошиловградского обкома партии. Вот он меня, можно сказать, и купил. Отправился я играть в Ворошиловград, где только назначили старшим тренером Германа Семеновича Зонина. Приехал к ним на сборы в Болгарию, а он прибыл из Бирмы. И когда я увидел ворошиловградцев — обомлел. Они проиграли 4:0 какой-то второсортной заштатной команде. Я был шокирован. Зонину сказал: "Герман Семенович, плохи дела". Он меня попросил: "Йожеф, помоги мне, пожалуйста. Я в Бирме так отстал от футбола". Это были его слова. Я помог, и мы полностью перестроили игру команды. Жаль, что нигде, ни в одном интервью он об этом не сказал ни слова. Но, может быть, после статьи в "Бульваре" вспомнит тот наш разговор.
- Но элемент невезения был какой-то в том, что вы уходили из команды, а она становилась чемпионом?
- Был, разумеется. Но уходил я потому, что так нужно было. Я уже не мог перестроиться, у меня была семья, дети. В Ворошиловграде мне было тяжело. В Москве — еще тяжелее. Семья то здесь, то там. Это уже не жизнь. А я свою семью любил. И, будучи в Москве, жена мне просто сказала: "Дети растут, им нужен отец". И все. На этом мой футбол закончился.
"Да, у меня были деньги. Но все пропали"
- Приходилось слышать, что в свое время вы были самым богатым футболистом Советского Союза. Насколько это соответствует истине?
- Ну, это большое преувеличение. Но деньги я действительно не транжирил. Не пил, не гулял, очень режимил. Это все знают. Бобби Чарльтон, кстати, сказал как-то, что знает единственного профессионала в советском футболе — Сабо. Да, у меня были деньги на книжке. Но все они пропали. И я никогда не жалел об этом, потому что никогда у меня не было цели заработать. Деньги приходили сами по себе, и так же уходили. Может, потому, что я исступленно работал. Я ведь люблю работать и не стыдился этого даже будучи главным тренером. Надо было в гараж воду принести — я никого не приглашал. Сам шел. Нужно было что-то подкрутить — раздевался и делал. Поверьте, работа действительно красит человека.
- Коль уж вы находитесь в редакции "Бульвара", то можно ли вспомнить немножко бульварную историю, которая произошла с вашей "Чайкой"?
- С детства я — автомобилист и научился водить машину в четырнадцать лет еще в Ужгороде. Был у нас там старый "оппелек"... Свой автомобиль я никогда не давал кому-то чинить. Чинил только сам. Любил это дело. И какой бы ни был главный тренер, но машину свою только сам мою, никому не доверяю. Что поделаешь — это любовь. А мои ребята никогда не мыли свои авто. Отдавали кому-то и удивлялись: "Неужели вы сами моете?". А когда заглядывали внутрь, вообще поражались: "Вы что, ее вылизываете?". Я отвечал: "Нет, люблю просто, чтобы она была чистой".
Что же касается "Чайки"... Будучи игроком "Динамо", у нас с Масловым получился небольшой конфликт. Я был не прав, потому что не хотел играть опорного полузащитника. А он настаивал, чтобы я был опорным. На этой почве у нас начались разногласия. Кстати говоря, после того, когда я ушел, мнение мое о Маслове не изменилось — он великолепный тренер, великолепный человек. Я уже потом понял, что был не прав. Он лучше видел, где я в то время мог принести больше пользы.
И когда я уходил из "Динамо", мне предложили "Чайку". Это был 1970 год, и оформить ее мог только комиссар ГАИ города. "Чайка" принадлежала венгерскому консульству. Я ее купил и поехал на ней чиниться в гараж на Дорогожицкую. У этой "Чайки", как сейчас помню, вместо задней полуоси была зимовская, которая короче на два сантиметра, и машина оттого ехала еле-еле.
- В этот момент, говорят, вы проследовали по тем улицам, по которым должен был ехать Щербицкий, и ГАИ сняла все посты, думая, что проехал он...
- Нет, этого не было.
- Но милиция по пути честь отдавала?
- Да и милиция по дороге не попадалась. Все это выдумки. Машину я загнал в гараж и стояла она там какое-то время, потому что была неисправна. А где-то через месяц пришли ко мне из ГАИ три человека: "Нам приказано, чтобы вы машину отдали". Я говорю: "Пожалуйста, забирайте". — "Нет, мы не можем. Сдайте ее лучше консульству сами". Забрали права, номера и техпаспорт. А позже вызвал меня помощник Щербицкого Константин Константинович Продан и сказал: "Йожеф, помоги. Мы не хотим международного скандала". Я говорю: "Какие могут быть разговоры — пожалуйста. Надо отдать машину — отдам". Пришел в консульство, все людям объяснил, они меня поняли и забрали машину обратно. (Самое интересное, что через неделю ее купила себе народная артистка Армении. Кажется, по фамилии Гаспарян). А потом уже я узнал, что наверху было какое-то совещание. А в перерывах они о чем обычно говорили? Конечно же, о футболе. И кто-то выразился так, что вот, мол, футболисты уже дошли до того, что на "Чайках" ездят. Мы, дескать, ездим и они. Как это понимать? "Кто?" — "Да вот Сабо купил машину". — "Забрать!". Такая была история...
"Сабо молчал, пока не упала последняя капля"
- Одно время вы сами активно занимались журналистикой, закончили даже журфак Киевского университета. А недавно у вас разгорелась нешуточная война с журналистами из газеты "Команда"...
- Я уже намекал на то, что не все в Киеве забыли тот год переворота, когда вместо Безверхого к власти пришел Суркис. Не многие, конечно, простили мне, а особенно Суркису и Медведчуку того, что Безверхого в клубе не стало. Хотя лично я в том моменте был очень справедлив. Мы сказали команде: "Выбирайте". Дали выслушать и одну сторону, и другую. И хотя сторона Безверхого кричала, что команда Суркиса слушать не будет, мы сказали: "Нет, слушать будем и вас, и Суркиса". Вот этого мне, видимо, не забыли.
Поэтому с первого же появления меня на тренерском мостике то и дело проскальзывало в прессе: "Сабо — не тренер", "Сабо — псих", в конце концов, "Сабо — футбольный импотент". Но Сабо молчал до тех пор, пока не упала последняя капля.
Начнем с того, что "Команда" — очень непрофессиональная газета. Там столько ошибок, Боже мой! То печатают девять человек состав, то десять. Я уже им говорил: "Как вам не стыдно, так же нельзя. Надо внимательнее быть". Очки путают. Разве так можно? Это уже говорит о том, что газета несолидная. Ну да ладно. Играем в Кировограде, травмируются у меня очень серьезно Шевченко, Косовский. И это накануне венского матча с "Рапидом". И у кировоградцев травмируются двое. А мы выигрываем 4:0. "Команда" в отчете пишет, что киевляне, дескать, играли грубо. На 18-й минуте кировоградцы потеряли двух своих ведущих игроков, и Киев выиграл 4:0. Ни слова о том, что игроки сборной Шевченко и Косовский травмированы и оба ушли с поля уже в первом тайме. А Шевченко травмировали ведь очень серьезно. Тренер "Рапида", например, который присутствовал на стадионе, летя в самолете домой, сказал, что Шевченко ударили без мяча, очень плохо ударили и у парня будут проблемы, а за такие нарушения в Австрии выгоняют с поля.
После этого меня такая обида взяла, такая обида, что когда мы проиграли "Рапиду" у себя, я "Команде" все высказал, что на душе накипело. Сказал: "Ни хрена вы в футболе не понимаете. Куда лезете? Я провел в футболе всю жизнь, я понимаю тонкости игры, знаю тактику. Вы мне говорили, что я плохой тренер — я это терпел. Теперь я вам сказал, что вы плохие журналисты". Боже, они такое обо мне писали, приписывали все смертные грехи, даже то, что я окно в раздевалке разбил. Какое окно? Двери были закрыты. Я их открыл. Двери ударились об ограничитель и надломилось стекло. Но это же никто не видел. Это было просто выдернуто из австрийской прессы.
Ну, хорошо, ладно, звонят на базу: "Можно ли нам приехать?". — "Приезжайте. Не такой я человек. Вы меня обосрали, но, пожалуйста. Учтите, однако, что ни у кого из футболистов интервью брать не будете. Смотрите, фотографируйте — нет проблем".
Приехали. На базе их сразу взял в оборот наш администратор Чубаров. "Что ж вы на Сабо обиделись? — спрашивает. — Вы сами-то разбираетесь в футболе?". — "Конечно, еще как". — "Ну, хорошо. Я вам задам три вопроса по правилам. Если ответите — значит, разбираетесь". Задал им три вопроса и ни на один не получил ответа. Он говорит: "Так что ж вы на него обиделись? Он же красиво сказал, что вы ехали в поезде, видели из окна футбол и о нем написали. А я вам скажу, что вы даже не в поезде ехали — в самолете летели"...
... Они не понимают, что такое для Киева "Динамо". Они, эти парни, — один из Луцка, другой из Житомира и третий из Херсона, — работают в столичной газете и не соображают, что киевское "Динамо" — это гордость Киева, знамя. Они не выросли на истории "Динамо", не любят киевский футбол, не любят "Динамо", страшно не любят. Они лучше будут писать о Бородянке, и это трагедия. Меня иногда спрашивают: почему зрители не приходят на стадион? А вы не задумывались, почему? Да потому, что киевлян не осталось, тех коренных киевлян, которые выросли на "Динамо". Они все уже в Америке, на Западе. Или поумирали. Киевлян, которые ходили на футбол компаниями по десять человек, семьями. Это Суркис-младший помнит, в каком году и откуда Лобановский забил гол, а ведь он был еще пацаном. Все уехали, никого не осталось. Кто сегодня живет в Киеве? Сколько коренных киевлян? Разве им нужен футбол — тем, кто приехал откуда-то? Ну и что, что пригоняют иногда зрителей и набивают на трибуны по пятьдесят тысяч? Приходят зрители выпившие, по бесплатным билетам. Но не выросли они на этом, вот где еще собака зарыта. Да пригласите хоть сто тысяч, они не будут болеть так, как люди, которые знали в футболе толк. Для которых каждый матч был праздником, а киевское "Динамо" — религией. И пока не вырастет новое поколение коренных киевлян, которые будут знать и обсуждать, с какой ноги встал утром Сабо, толку не будет. Да что там Сабо. Пускай Иванов для них будет кумиром, Петров, Сидоров. Пусть будет для болельщиков Богом и пусть боготворят его, как на Западе.
"Уеду в Карпаты, приду в себя"
- С 1 декабря у вас наконец-то появится свободное время. Что будете делать?
- Уеду в Карпаты, там у меня дом есть. В округе очень редко появляются люди, и я мечтаю хотя бы месяца два прожить там и, может, прийти в себя.
- А потом?
- Снова работа. Как минимум — в сборной...
