«Палермо». Розовые мечты
Впервые в своей истории «Палермо» идет в лидерах чемпионата Италии. Дмитрий Навоша отправился на Сицилию выяснять – это «Палермо» так хорош или в Италии все так плохо.
СИЦИЛИЯ, как мы знаем откуда-то из детства, – она как мяч, который пинает длинная нога Апеннинского полуострова. Примерно то же самое Апеннины обычно проделывали с сицилийским футболом. Большой футбол южнее Рима завелся лишь с переездом в Неаполь Диего Марадоны и закончился с его отъездом. Сицилия же всегда слыла в итальянском футболе глубокой периферией, захолустьем: местные команды если и выбивались в серию А, то ненадолго. В те редкие моменты, когда Сицилия фигурировала в футбольных разговорах, они носили либо скандальный, либо иронический оттенок. «Палермо» впервые обанкротился в 1939-м – задолго до того, как это вошло в Италии в моду. «Катанья» в 1955-м была выдворена из серии А за подкуп судьи и его кузины – задолго до того, как Италия услышала слово «Моджигейт». Травмированный капитан «Палермо» был арестован в 1980-м прямо на трибуне стадиона за соучастие в делах коза ностра. В 1986-м «Палермо» успел разориться еще раз – возрождали его через год уже в серии C2. Знаменитейший из сицилийских футболистов Тото Скиллачи в пору выступлений за «Юве» и «Интер» неоднократно подвергался расистским нападкам («лучше быть румыном, чем сицилийцем» – любимая присказка ультраправых северян) и как-то быстро сник. Тиффози «Вероны», отправляясь в прошлом году на выезд в Катанью, прихватили с собой баннеры «Forza, Etna», призывая нависающий над городом вулкан к извержению.
Однако ж сегодня в серии А играют сразу три сицилийских клуба, два держатся в квартете лучших, а один, «Палермо», так и вовсе является командой-открытием нынешнего европейского футбольного сезона. Соблазнительно сказать, что этот небывалый футбольный подъем символизирует собой общий подъем Сицилии, одного из беднейших регионов Западной Европы. Но это не так. Приехав в Палермо на матч «Палермо» – «Интер», который мог вывести сицилианцев на первую строчку турнирной таблицы, я обнаружил этот город в той же романтической разрухе, какая была присуща ему всегда.
ПАЛЕРМО гипнотизирует, поражает, сбивает с ног. Не только в иносказательном смысле, но и, если зазевался на здешних улицах с их беспрестанно давящими на клаксон, психически неуравновешенными водителями, – в самом прямом. Трехколесный драндулет с горой чеснока в маленьком кузове выскакивает на встречную, чтобы не пропустить поворот на рынок. Девушка-карабинер свистит и машет ему жезлом. Водитель драндулета посылает ей воздушный поцелуй и, не сбавляя скорости, несется дальше.
Это шумный, грязный, хаотичный и невыразимо обаятельный город. Центр Палермо, выстроенный задолго до наступления эры типовых бетонных конструкций, катастрофически запущен – но ничто в нем не оскорбительно для глаза. Неумеренное барокко около холодных норманнских громадин. Подсвеченные свечами Мадонны в нишах стен, а на стенах – ругательства в адрес правых и Берлускони. Бесконечные рынки, на арабский манер устроенные прямо на улицах жилых районов, а на рынках – центнеры морской живности, которая изумила бы своим разнообразием Жака-Ива Кусто. Тесные шумные забегаловки с настенными фотографиями Иоанна Павла II и форварда «Палермо» Амаури, а в забегаловках – самый крепкий в Италии эспрессо. Дома, как гирляндами, увешаны веревками с бельем, и их не снимут тут, наверное, никогда, даже если обзаведутся стиральными машинами с функциями отжима и сушки – так эстетичнее. Хотите, кстати, знать, откуда у «Палермо» эти легкомысленные розовые футболки с элементами черного? Изначально в цветах клуба с черным соседствовал красный, но когда-то, в начале XX века, футболки выцвели от бесконечных застирываний.
Несмотря на всю эту суету и разруху, Палермо – город чрезвычайно расслабленный и жизнерадостный. Это одно из последних мест Европы, где традиция четырехчасовой сиесты осталась незыблемой. Ее придерживаются не только магазины и банки, но даже бездельники с мегафонами и красными транспарантами, протестующие против чего-то на площади у муниципалитета. Ровно в 12:30 протестующие сворачивают свои лозунги и отправляются обедать, чтобы ближе к вечеру еще немного погорланить «Salario garantito!» («Даешь гарантированную зарплату!»).
Несмотря на все усилия, прикладываемые итальянским правительством, Палермо никогда не будет полностью отреставрирован и умыт: почти все выделяемые на эти цели деньги, едва доходя до города, успешно расхищаются. В открывшемся после 23-летней реконструкции монументальном классицистском Театро Массимо, одной из самых величественных опер Европы (это на его массивных ступенях происходит перестрелка, венчающая сагу о Крестном отце), отваливается штукатурка. Зато когда я был приглашен на вечеринку в загородную виллу замдиректора театра, я нашел ее подозрительно роскошной для скромного служителя муз. «Вот эти статуи были сворованы по моему заказу», – показывая мне террасу, шутил замдиректора. Но почему-то осталось ощущение, что это была не шутка.
Читтавеккья, старый Палермо, дарит изрядное количество образов для иллюстрации сегодняшнего состояния итальянского футбола, который, несмотря на победу на чемпионате мира, далек еще от выхода из кризиса (игроки продолжают уезжать в Англию и Испанию, а посещаемость – падать). Вот изумительные палаццо цвета лемончелло, только без крыши, перекрытий и с заколоченными ставнями. Вот Королевский театр Санта-Чечилия – один из трех грандиозных театров, выстроенных в Палермо в XIX веке, давно не работающий и безнадежно запущенный. В какой-то момент выяснилось, что городу не нужно столько палаццо и столько театров и не на что их содержать. Мраморную композицию с фасада Королевского театра давно увезли на реставрацию, и сейчас на ее месте – бледно-голубые картонные фигурки.
Надо не менее часа плутать по узким улицам квартала Кальса (в переводе с арабского – Бедный), чтобы наткнуться хотя бы на одно приведенное в порядок палаццо. Это будет археологический музей. Но даже он отреставрирован не полностью. Зато, бьюсь об заклад, у его директора уже прекрасный загородный дом.
ВЫЕЗДНАЯ ПОБЕДА над «Миланом» в октябре этого года стала первой в истории «Палермо». Этот клуб, еще три года назад выступавший в серии B, за свою более чем вековую историю не выиграл ни единого титула и только в прошлом сезоне дебютировал в еврокубках. Зато сейчас, в декабре 2006-го, «Палермо» уверенно следует в тройке лидеров серии А и слывет одной из самых играющих команд страны. Четыре футболиста «Палермо» – Гроссо, Дзаккардо, Барцальи и Бароне – стали чемпионами мира в составе сборной Италии. Да и центрфорвард «Скуадры адзурры» Лука Тони сделал себе имя именно на Сицилии. Приехав посмотреть матч «Палермо» – «Интер», который мог вывести хозяев в лидеры чемпионата, я задал вопрос о причинах этого преображения клуба дюжине человек. И все, начиная с хавбека «Палермо» Марко Брешиано и заканчивая Чиро, торговцем рыбой с портового рынка, начали свой ответ с фамилии Дзампарини.
Маурицио Дзампарини – хозяин и президент «Палермо», владелец крупной итальянской сети супермаркетов, начинавший некогда свою карьеру, как водится, с разноски пиццы. Этот деятельный и самонадеянный человек прославился в итальянском футболе еще до приобретения «Палермо» летом 2002-го – славой главным образом скандальной. Он владел «Венецией», вывел ее из серии С2 в серию А, дал бессчетное количество противоречивых интервью, собственноручно сцепился с недовольным управлением клубом тиффозо, а однажды даже уволил тренера, под руководством которого команда возглавляла турнирную таблицу. В 2002-м он и вовсе уволил весь город: продал «Венецию», купил «Палермо» и перевез из первого клуба во второй шесть футболистов – всех более-менее стоящих. С этого момента «Палермо» резко пошел вверх. И идет до сих пор.
При всем своем вулканическом характере Дзампарини весьма рассудителен в кадровых вопросах. Никто толком не знает истории его успеха в бизнесе, но все теперь понимают, что добился его Дзампарини не случайно.
– В каждом кадровом шаге «Палермо» последних лет прослеживается, может, и не бесспорная, но логика, – рассказывает мне журналист Corriere dello Sport Паоло Ваннини. – Дзампарини сторонится приглашения возрастных звезд из топ-клубов, что обычно характерно для клубов с растущими амбициями, и планомерно скупает лидеров команд-середняков в надежде на их дальнейший рост.
И ведь растут. Тони впоследствии был продан в «Фиорентину», Гроссо – в «Интер», покупателей на Барцальи, Ди Микеле и Амаури сегодня – без счета. По каким-то своим, ни разу не объясненным резонам Дзампарини не склонен комплектоваться легионерами. В «Палермо» играют всего четверо иностранцев – чрезвычайно мало по нынешним космополитическим временам. Фамилии троих из них (аргентинца, австралийца и бразильца соответственно) – Деллафьоре, Брешиано и Амаури.
На Апеннинах, впрочем, уже заговорили о необходимости поскорее сделать последнего итальянцем не только по звучанию фамилии, но и по паспорту, и заиграть за «Скуадру Адзурру».
Расцвет «Палермо», несомненно, отчасти связан и с упадком вчерашних суперклубов («Лацио», «Парма», «Фиорентина»), и со ссылкой «Ювентуса» в серию B, и с дряхлением «Милана», борющегося сейчас не столько со своим штрафом в восемь очков, сколько с собственной игровой невнятностью. Но все же дело не может быть только в этом. Достаточно посмотреть на успехи «Палермо» в Кубке УЕФА или на этот азартный, незакомплексованный, горячий футбол, который команда показывает в нынешнем сезоне: 4:3 с «Реджиной», 5:3 с «Катаньей», 2:3 с «Аталантой» и 3:2 с «Фиорентиной». Только «Палермо», кажется, способен проиграть 0:4 и выиграть 4:0 с интервалом в несколько дней – как случилось с сицилийцами в декабре. Веселее в Италии сегодня играет только «Рома».
У Дзампарини, в отличие от Берлускони, Сенси, Делла Валле, разорившегося Краньотти и покойного Аньелли, нет никаких интересов в политике, во многом питавшей футбольную щедрость этих людей. Зачем ему «Палермо» – не вполне ясно. Чего Дзампарини намерен с этим клубом добиться – из его интервью не понять. Иногда он говорит про «вызов» и какие-то спортивные амбиции, иногда – про бизнес. Из всех решений экономического характера, предпринятых Дзампарини, широко известно только об одном: он обнес «Ренцо Барбера» высоченным забором, чтобы отбить наконец привычку южан ходить на футбол без билета. Любопытными в этой связи кажутся недавние признания Дзампарини о причинах ухода от «Венеции» к «Палермо» – из-за «бесстрастности, фригидности Венеции по отношению к кальчо». И это, наверное, ключевая для понимания его мотивов фраза. Здесь, на Сицилии, никогда не было большого, ну или хотя бы среднего футбола. Но здесь, по крайней мере, всегда была страсть.
ЗА ЧАС ДО НАЧАЛА матча «Палермо» – «Интер» трибуны «Ренцо Барбера» заполнены, укутаны тянущимся с фанатской трибуны сиреневым дымом, а также густым гулом разговоров. Рядом со мной располагается группа пижонистых синьоров в рубашках с воротниками, слишком большими для их шей, и так оживленно помогает себе в разговоре руками, что со стороны эта беседа может показаться бурным скандалом. Если бы я не привык уже к этой невротической жестикуляции сицилийцев, то наверняка подумал бы, что следующей его стадией станет выхватывание пистолетов и перестрелка. Обсуждают на самом деле всего лишь состав на матч. Время от времени в разговоре мелькает слово «скудетто».
«Дай, Барцальи! Дай, дай, Брешиано!» – будут кричать пижоны по ходу матча (это слово, как выясняется, на итальянском юге используют вместо forza). Но Барцальи не даст, и Брешиано тоже. Даст Амаури – это будет уже шестой его гол в чемпионате, и снова красивый. Но для победы над «Интером» этого мало. Сначала 40-летний вратарь «Палермо» Фонтана пустит под мышкой мяч после дальнего выстрела Ибрагимовича. А затем блестящий удар в «девятку», возможно, лучший в своей жизни, нанесет опорный хавбек «Интера» Виейра.
Насчет «скудетто», синьоры, конечно, погорячились – у «Палермо», при всей его симпатичности, пока нет достаточной мощи. Но и той, что есть, уже хватает, чтобы заставлять «Интер» играть на полную катушку, а Виейра – бить по «девяткам». Уходя с трибун, синьоры снова живо жестикулировали, напирали на слово «Интерополи» и, обращаясь к трибуне прессы, требовали окончательного искоренения северной футбольной мафии. Зрелище сицилийцев, поносящих мафию, – оно, надо сказать, довольно редкое. И ради этого, надо сказать, тоже стоило сходить на «Ренцо Барбера».
– «Палермо» – единственное позитивное событие, произошедшее с итальянским футболом за последние 10 лет, если не считать победы в чемпионате мира. Свежие амбиции, нетривиальные идеи, новые игроки, деньги, в конце концов, – загибает пальцы Паоло Ваннини. – Еще бы вот пару таких команд, и Италия начнет выбираться из кризиса.
А еще Паоло рекомендует обратить внимание на набравшую ход «Катанью», давнего оппонента «Палермо» по островному дерби – «тоже в занимательный футбол играют». Если бы еще десяток лет назад кто-то сказал, что здоровье итальянского футбола будет хоть в чем-то зависеть от Сицилии, это, несомненно, имело бы иронический оттенок. Или даже скандальный.
Следующим утром я, в который уже раз заплутав в старом городе, выйду на одну из красивейших и романтичнейших площадей Палермо: такие строили, чтобы, преклонив колено и приложив ладонь к сердцу, петь для девушки где-нибудь в верхнем окне «Amore». Но на этой площади не поют – гоняют в футбол. Дети в розовых футболках (больше всего – с именем «Амаури» на спине) лупят изодранным мячом о стену церкви XV века, на которой обозначены ворота. Проходящий мимо карабинер вроде бы должен надавать детям подзатыльников и прочесть нотацию на тему памятников истории и архитектуры. Но карабинер азартно отпасовывает отлетевший в сторону мяч и следует дальше. Католицизм, понятно, здесь по-прежнему чтут святейшим образом – юг Италии всегда был религиозней севера. Но и кальчо в Палермо – уже вполне себе религия.
Дмитрий НАВОША
