Владимир Лютый: "Натер партнеру-шутнику трусы финалгоном"
Владимир Лютый — самый титулованный футболист в истории днепропетровского "Днепра". В составе этого клуба один из лучших форвардов СССР 1980-х гг. дважды стал чемпионом СССР, выиграл Кубок Союза, а с партнерами по олимпийской сборной поднялся на высшую ступень пьедестала почета Игр-1988. Кстати, в финальном матче турнира в Сеуле именно Лютый отдал голевой пас Юрию Савичеву, который забил победный гол в ворота бразильцев.
Уже двадцать лет с небольшим перерывом Лютый живет в Германии — в городке Бергиш-Гладбах близ Кельна. Но как минимум несколько раз в году его можно застать в родном Днепропетровске, куда он приезжает проведать маму и пообщаться с друзьями. Во время очередного такого визита Лютый и дал интервью "Новой" газете.
Как увольняли Емца
— Владимир, давайте начнем беседу с приятных воспоминаний. Как "Днепру" при немыслимой конкуренции со стороны московских команд и киевского "Динамо" удалось стать в 1980-х годах одним из лидеров советского футбола?
— В команду пришли классный тренер Владимир Емец и грамотный руководитель Геннадий Жиздик. Они наделали много шуму с никопольским "Колосом", который едва не вывели в высшую лигу чемпионата СССР. Емец отлично разбирался в футболе, Жиздик же был гениальным менеджером. Геннадий Афанасьевич, фронтовик-танкист, мог решить любой вопрос и, думаю, если бы он жил на Западе, то стал бы мультимиллионером. Ну и, конечно, взлету "Днепра" поспособствовал тот факт, что в команде подросло хорошее поколение игроков — те же Протасов и Литовченко.
— А как получилось, что в 1986 году Владимира Емца сняли с поста главного тренера после того, как команда выиграла чемпионский титул, дважды подряд взяла "бронзу" и лишь в одном сезоне выступила неудачно…
— В команде назрел внутренний конфликт: игроки были недовольны тренером, тренер не был доволен нами. Сейчас я уже и не назову всех наших претензий. Но больше всего мы были недовольны длительными заездами на базу, где сидели неделями. Первый год это еще нормально воспринимали, второй и третий терпели, а затем стало уже просто невыносимо. Естественно, это сказалось на результатах — сезон-1986 мы попросту провалили. Ну а выхода из сложившейся ситуации было два — либо наставника убирать, либо костяк команды менять. Руководство приняло решение уволить Емца. Сменивший его Евгений Кучеревский более демократично относился к заездам и самим игрокам.
— Скажите, а это правда, что Валерий Лобановский несколько раз приглашал вас в "Динамо"?
— Да, причем первое предложение поступило, когда мне было лет 18. Почему отказал? Просто не хотел уезжать из родного города, покидать любимую команду. Я прикипел к "Днепру", играл в основе и был уверен, что от добра добра не ищут.
Турецкий гамбит немецкими марками
— Но в итоге вы все равно покинули "Днепр". Причем не в самый подходящий момент — накануне четвертьфинальных матчей Кубка чемпионов-1989/1990 против "Бенфики". Болельщики тогда считали, что именно Лютого и не хватило днепропетровчанам, чтобы пройти лиссабонцев…
— Дело в том, что тогда в "Днепре" началось время распродаж. В немецкий "Кайзерслаутерн" уехал лучший бомбардир чемпионата СССР-1988 Женя Шахов, в английский "Саутгемптон" — Леша Чередник. Меня же продали в немецкий "Шальке", выручив приличную по тем временам сумму — 1,1 миллиона марок. Мы хотели попробовать свои силы в западных чемпионатах, а заодно подзаработать перед завершением карьеры.
— И сколько же вы получали в "Шальке"?
— 120 тысяч марок в год, но это без учета выплаты налогов, которые составляли около 35 процентов. Не такой уж большой по тамошним меркам контракт, тем более что жилье приходилось оплачивать самостоятельно. Но все равно зарабатывать я стал раз в 20 больше, нежели в "Днепре".
В "Шальке" отыграл два года. Потом команду принял новый тренер, который привел с собой еще одного легионера. А в ту пору в бундеслиге был жесткий лимит на иностранцев — на поле могли выходить два гражданина другой страны. Меня в итоге отправили на правах аренды в "Дуйсбург", а спустя сезон "Шальке" предложил новый контракт сроком на год. Я же хотел подписать более долгосрочное соглашение. В результате президент сказал, чтобы я подыскивал себе новую команду, которая согласится заплатить за меня миллион марок. Тогда, если помните, даже когда у игрока заканчивался контракт, клуб все равно определенное время владел правами на него.
— В итоге ваш трансфер выкупил турецкий "Бурсаспор". Сейчас, наверное, жалеете, что подались на берег турецкий?
— Безусловно. Президент "Шальке", кстати, скостил цену за меня вдвое, а затем я даже выторговал еще сто тысяч — в итоге турки заплатили "Шальке" 400 тысяч марок. Причем первоначально хозяева "Бурсаспора" говорили, что их устраивает сумма в полмиллиона, и, дескать, если я уговорю "Шальке" еще больше снизить цену, то разницу получу в качестве подъемных. Конечно же, меня обманули. Но если бы на этом все закончилось!
— А что, "кинули" еще и на зарплату?
— Ситуация вышла хуже не придумаешь. В дебютной игре получил серьезную травму и выбыл на восемь недель. Лечился в Германии за свой счет, а когда вернулся в Турцию, в "Бурсаспоре" мне заявили: "Ты нам не нужен". Я говорю: "А как же контракт?" Но турки ведь не зря считаются предприимчивыми людьми. Они, оказывается, подстраховались. Еще в самом начале, когда я проходил медобследование, мне ткнули бумагу на турецком языке — дескать, подпиши, что ты полностью здоров. Я и подмахнул. Как выяснилось, это был новый контракт, согласно которому "Бурсаспор" имел право разорвать со мной отношения, выплатив неустойку в размере 10 тысяч марок. В общем, вернулся в Германию. Подписал контракт с "Бохумом", но вскоре по обоюдному согласию расторг его — из-за конфликта с тренером Юргеном Гельсдорфом. Зря я, конечно, тогда "завелся", но ничего уже не изменишь.
— Дальше у вас команды были классом все ниже и ниже.
— К концу карьеры мне сделали семь (!) операций на коленях, об этом ведь никто не знает. Что не могло не сказаться на игровых кондициях. А тут еще, выступая в "Зальмроре" (в этой команде в 1997 г. Лютый и завершил карьеру. — Авт.), получил тяжелейшую травму крестообразной связки. Словом, пришло время заканчивать. Но в целом я доволен карьерой. Все-таки и союзное "золото" дважды брал, и олимпийский титул у меня имеется.
Жестокие веселые приколы
— Из шести олимпийских чемпионов всех времен, которыми гордится футбольная Украина, трое — днепряне. Кроме вас, Вадим Тищенко и Алексей Чередник. Что вообще скажете о "золотой" сборной-1988?
— Список земляков на самом деле шире. Это киевский динамовец Алексей Михайличенко, плюс уже игравшие за московские клубы Игорь Добровольский (родом из Одесской области) и Владимир Татарчук (начинал он на Волыни). У нас вообще тогда команда классная была — ребята все дружные, веселые. Мы и работать умели, и пошутить могли. За несколько месяцев до Олимпиады защитник сборной Гела Кеташвили приобрел "волгу" ГАЗ-24, которая до этого эксплуатировалась как такси. На тот момент машины этой марки в свободной продаже были большим дефицитом. Гела ее капитально переделал, и вообще очень дорожил автомобилем. И вот однажды вечером, а дело было на тренировочной базе, мы с Лешей Чередником спустились к "волге", наклеили на нее шашечки, сделали соответствующие надписи — получилось такси дальнего следования. Утром, выйдя из гостиницы, Гела… не узнал своего автомобиля, растерянно развел руками и испуганно воскликнул: "Вай, вай, гдэ моя машина!" Это надо было видеть…
— А вас самого так крупно когда-нибудь разыгрывали?
— Когда уже выступал за немецкий "Зальмроре", поехали как-то на сборы в Турцию. Решил искупаться в море, выхожу из воды — одежды нет! Так в одних плавках и дотопал до гостиницы. Говорю партнерам: дескать, хорошо пошутили, но костюм-то теперь верните. А они похохатывают и руками разводят. В общем, вернули мне одежку только в последний день сбора — сырую, всю в песке. Запашок от костюма шел еще тот. И тут я уже обиделся. Узнал, кто из партнеров это сделал, немного подумал и как-то перед тренировкой натер шутнику трусы финалгоном — знаете, мазь такая, очень жгучая. Надо было видеть потом, как парень в душ летел!
— Вы уже 20 лет живете в Германии, ну если не считать нескольких месяцев работы в Москве, в тренерском штабе "Локомотива", когда железнодорожников возглавлял все тот же Бышовец. Не было идеи принять немецкое гражданство?
— Ну уж нет. Такие мысли меня никогда не посещали. К тому же я еще надеюсь продолжить тренерскую деятельность на постсоветском пространстве.
— Чувствуете в себе силы для самостоятельной работы с командой серьезного уровня?
— Полагаю, у меня достаточно знаний и умений. Тренерские университеты я проходил в Германии, а там лицензию просто так не выдают — не зная предмета, вы не сдадите зачета, а без этого не получите и корочки. Я стажировался у Кристофа Даума в "Кельне". Кстати, этот клуб недавно выразил заинтересованность в сотрудничестве со мной — им нужен скаут по Восточной Европе.
— В Германии шансов возглавить какой-нибудь коллектив нет?
— У немцев хватает и своих наставников. Они считают себя футбольной нацией и совсем не в восторге от тренеров-иностранцев. Так что пришельцу проявить себя там очень сложно.
— А что скажете по поводу нынешнего "Днепра"? Вроде у команды и бюджет приличный, и игроки собраны неплохие, а результата она не дает.
— Если честно, очень обидно. И непонятно, почему "Днепр", клуб с такими традициями и солидным финансированием, не может стать первым в Украине. Неужели выиграть украинское первенство сложней, чем чемпионат Союза? По-моему, тогда конкуренция была похлеще.
Это мы знали:
Владимир Лютый родился 20 апреля 1962 года в Днепропетровске. Заслуженный мастер спорта СССР по футболу, воспитанник школы "Днепр-75". В высшей лиге чемпионата СССР провел 226 матчей (49 голов), в олимпийской сборной СССР — 12 (3), в национальной сборной Союза — 6 (1), в бундеслиге — 44 (9).
Этого мы не знали:
В конце финального матча Олимпиады-1988 Лютого заменили по недоразумению. "Мы вели в счете 2:1, играть оставалось несколько минут, — вспоминает Владимир. — Вот я и решил напомнить тренеру Анатолию Бышовцу, что есть возможность провести еще одну замену. Просигнализировал наставнику — дескать, меняйте кого-то, время потянем. А Бышовец решил, что замена требуется мне. Посмеялись, конечно, потом. Но главное — дело было сделано".
