Валерий Газзаев: без штампов о себе и своём футболе

Валерий Газзаев - свой человек в европейском тренерском сообществе. Человек авторитетный. До парадоксальности. А парадоксальность эта заключается в том, что такие мировые мэтры как Капелло, Венгер, Фергюсон ценят его, пожалуй, больше, чем иные российские специалисты. Возможно, это наша беда. Потому что «большое видится на расстоянии», а вблизи…вблизи вполне может вызывать раздражение. Как бы то ни было, не признавать главкома ЦСКА нельзя. Его надо изучать. Как приоткрытую книгу. В буквальном смысле. Чтобы лучше познать тренерскую и жизненную философию Валерия Георгиевича мы не стали прибегать к очередному интервью. Тем более концепция проекта «Лучшие тренеры ХХI века» этого и не требует. Сегодня мы даем выдержки из книги «Валерий Газзаев: Приговорен к победе», написанной титулованным тренером совместно с Алексеем ЗИНИНЫМ.

ПЕРВЫЕ ШАГИ

НИКОГДА НЕ ДРОГНУ!

Золотой 2005-й год начался для меня за долгие десятилетия до своего наступления.

Скорее всего, это случилось в тот день, когда я впервые увидел нечто загадочное и круглое. Мама рассказывала, что я был еще совсем карапузом и только пытался ползать. Среди разбросанных по комнате игрушек я выбрал именно мячик и больше с ним не расставался. Никогда! Не знаю даже, как это назвать. В последнее время я часто стал задумываться о таких понятиях, как судьба, предназначение, Божий дар. И чем старательней я пытаюсь найти ответ: почему я, сын знаменитого осетинского борца, сделал смыслом своей жизни футбол, тем больше прихожу к выводу: этот выбор был сделан на небесах. Мне нужно было лишь день и ночь следовать знакам свыше и идти напролом. Я всегда был уверен в том, что добьюсь всех целей, которые себе поставил. Главное - при любых обстоятельствах оставаться верным себе, своим принципам и постоянно над собой работать.

Так получилось, что семья наша не была обеспеченной. Обитали мы в самом неблагоприятном районе Орджоникидзе. Если в наших краях оказывался какой-нибудь «залетный», то выбраться оттуда ему было уже непросто. Сказать, что у нас господствовали волчьи законы - значит, не сказать ничего. Стычки возникали на ровном месте. Я очень быстро для себя решил, что какая бы заваруха ни возникла, я не дрогну. Лучше походить недельку с синяками, чем долгие годы ощущать себя оплеванным. Поэтому махать кулаками приходилось постоянно. Естественно, пацанам с нашего района было заранее зарезервировано место за колючей проволокой. До сих пор убежден, если бы мое желание стать футболистом не было столь сильным, «свой Кубок УЕФА» я завоевывал бы где-нибудь на Колыме.

А так я осознавал, что нет ничего страшнее, чем потерять свою мечту. Вот и держался за нее, бредил ей, пестовал ее, всячески старался к ней приблизиться. Приходил из школы, бросал в угол портфель, намазывал корку хлеба маслом, посыпал песком. Жевал уже на бегу, потому что не терпелось выйти во двор, набрать ребят и приступить к любимому развлечению - футболу. Все детство так и пролетело. До сих пор меня охватывает ощущение какого-то дикого восторга, а мускулы чувствуют прилив энергии, как только вспоминаю те далекие годы и те мгновения, когда начиналась игра. Я вижу тот старенький резиновый мяч и кучу мальчишек, пытающихся его у меня отобрать.

***

Очень важно - побеждать! Побеждать в любой встрече, в любом противостоянии. Мне кажется, что во мне с рождения сидел дикий дух победителя, но при этом я его постоянно укреплял. Бывало, бросал вызов какой-нибудь компании: давайте сразимся, я один, а вас пятеро. Ставил себе первого попавшегося мальчугана в ворота и… добивался успеха. На меня и обижались, и злились, и требовали реванша, а мне только того и надо было. Я снова брал верх, моя уверенность в своих силах становилась железобетонной. Я вообще везде и всегда стремился быть первым: быстрее всех плавать, выше всех прыгать, мощнее всех бить! Если кто-то в чем-то меня превосходил, я ставил перед собой цель быть лучше его и всячески к этому стремился. С годами я развил в себе такую тягу к совершенствованию, что ни одни сутки не прошли для меня впустую. Я постоянно двигался вперед и приближался к заветному триумфу.

КАК СТАТЬ ТРЕНЕРОМ

ИДЕЮ ПОДКИНУЛ СЕВИДОВ

Во многом благодаря Севидову я впервые задумался о тренерской карьере. В свой второй приход в московское «Динамо» Сан Саныч повторно вывел клуб в полуфинал Кубка обладателей кубков. И вот от финала 1985 года нас отделял один тайм. В Вене на перерыв мы ушли, ведя 1:0. Севидов в раздевалке спросил мое мнение по поводу того, нужны ли какие-то коррективы. Я сказал ему, что стоит заменить Васильева и Хапсалиса, а выпустить надо Бородюка и Пудышева. Сан Саныч ко мне не прислушался. В итоге Хапсалис «соорудил» в наши ворота два роковых пенальти. Потом все-таки главный тренер согласился с моим предложением, мы сумели переломить ситуацию, но было уже поздно - дальше проследовал «Рапид». На следующий день Севидов пригласил меня к себе и дал совет: «Из тебя может получиться тренер. Подумай об этом».

Идея стать тренером мне как-то сразу запала в душу, я потихонечку начал ее прокручивать у себя в голове. Я знал, что здесь слишком велика степень риска: лишь единицам удается познать вкус грандиозных побед. И чем отчетливей до меня это доходило, тем мощнее становилось мое желание. Я будто настраивался на соответствующую волну. И довольно быстро пришел к выводу, что ни у кого ничего перенимать не буду. Я захотел создать свою систему, свою игровую концепцию. Я искал свою индивидуальность. И даже сегодня не останавливаюсь в этих поисках.

***

Я всегда был убежден, что если кто-то хочет добиться больших высот, он должен пройти все ступени, ведущие к успеху. Поэтому я начал с самых низов, с детско-юношеской спортивной школы. За полтора года работы с детьми мое представление о тренерстве поменялось в корне. Сейчас многие пытаются сразу взять быка за рога, но природу не обманешь. Человек получает ровно столько, сколько он вкладывает. Обогатиться на ровном месте нельзя. Если это и произойдет, то потом жизнь все равно потребует отдать ей долги. Сколько наших молодых тренеров уже испортили себе репутацию и подорвали уверенность в себе только потому, что не успели или не захотели набить себе шишки на более низком уровне, где удары на порядок слабее и безопасней.

ДОСЛОВНО

Мой крутой нрав запрещал мне признавать авторитеты. Их для меня не существовало. Вообще! И это, между прочим, очень развязывало руки: у меня не было самоограничивающих убеждений. Я сам себе внушал все, что считал нужным, и достаточно быстро вбил себе в мозг и в сердце истину, которую взял за основу в своей жизни: и невозможное возможно! Потому-то и вынашивал, и продолжаю вынашивать самые дерзкие планы.

ЧТО ВАЖНО ДЛЯ ТРЕНЕРА

НЕЛЬЗЯ БЕГАТЬ ОТ СИЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ

Как-то задумался над тем, что друзья мне часто говорили, будто для тренеров я являлся сущим наказанием. Задумался… и согласился - на тренеров мне и впрямь не везло. Посудите сами, я всегда высказывал свою позицию и никогда не сворачивал с выбранного маршрута. Если наставник воспринимал мое поведение неадекватным и зачислял меня - лидера команды, обладающего большим авторитетом, в стан своих противников, то, конечно, ему со мной приходилось несладко. Это при том, что я всегда был идеальный режимщик, да и меньше 12-15 мячей за сезон не забивал.

Полководец, который боится «сложных» солдат, обречен. Нельзя бегать от сильных людей, с ними необходимо искать общий язык - тогда они тебя отблагодарят за все, и их вклад в общее дело с лихвой компенсирует те нервные клетки, которые ты потерял в процессе решения их проблем.

У нормального специалиста игрок, который дает результат, вызывает радость. А что до характера, то он необходим! Какую мою команду ни возьми, всегда там погоду делали самобытные фигуры. Если кто-то думает, что в «Динамо» легко было, допустим, с Кирьяковым, Колывановым, Кобелевым, тот серьезно заблуждается. В «Алании» Тедеев, Тетрадзе, Шелия, Канищев тоже не лыком шиты. В ЦСКА вообще сплошные личности. Это означает, что каждый из ребят на все имеет свои взгляды, от которых отказываться не собирается. Я обязан уважать и всегда уважал мнение своих подопечных. Но моя основная задача заключается в том, чтобы объяснить им: «Вы - молодцы, и, наверное, даже правы, но команда не может иметь одиннадцать или двенадцать избранных концепций. Поэтому будет разумней, если каждый станет принимать за основу мнение главного тренера».

КАК ВЫСТРАИВАТЬ ОТНОШЕНИЯ С ИГРОКАМИ

ФОРТУНА ЛЮБИТ ЛЮДЕЙ ТВЕРДОЙ ВОЛИ.

В первый же полноценный день моей тренерской карьеры в большом футболе я столкнулся с любопытной ситуацией. Ко мне подошел один из лидеров «Спартака» (Орджоникидзе), назовем его мистер Х, и сказал: вон с тем я на поле не выйду. Через час «тот», и тоже один из лидеров, нанес ответный удар: я с мистером Х за один стол не сяду. На следующее утро я без объяснений отчислил обоих, потому что нужно было спасать атмосферу в коллективе. И мне, вот уж, наверное, единственный раз в жизни, не было жалко ребят - свои амбиции они поставили выше интересов клуба. Надеюсь, мое решение стало для них уроком.

А вообще-то расставаться всегда тяжело. Даже с тем, с кем отношения уже на сходе. Каждый спортсмен самолюбив, и я должен учитывать его внутренние переживания. А уж если футболист квалифицированный и человек хороший, то настроиться на разговор с ним совсем не просто.

Прощание - очень серьезный аспект нашей работы. Перед началом второго своего сезона все в том же Владикавказе мне надо было расставаться с капитаном, который многое сделал для осетинского футбола той поры. Ну не поспевал он - душа команды - за нашими темпами. Признаюсь, мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сообщить об отчислении. Помню, чеканил слова и смотрел ветерану в глаза, а у самого сердце разрывалось. Я ведь осознавал, что, быть может, ломаю парню судьбу. Потом успокаивал себя тем, что спорт - штука жестокая, благотворительность здесь чревата поражениями. Я обязан давать результат, и я его буду давать! Но ради этого я должен чем-то или кем-то жертвовать. То ли в знак наказания себе за свою жесткость, то ли из-за уважения ко всем людям, с которыми работаю, я тогда, во Владикавказе, поклялся, что всегда сам и только сам буду сообщать ребятам свои вот такие обидные для них решения. Я сам должен отвечать за свои поступки! К тому же, перекладывание ответственности в выполнении столь незавидной миссии на кого-то другого будет означать проявление слабости. А однажды проявив ее в малом, когда-нибудь обязательно проявишь и в чем-то более существенном. Падение ведь всегда начинается с мелочей, с ненадежно завязанного шнурка, например. И об этом необходимо помнить постоянно.

Фортуна любит людей твердой воли. Моя жесткость, хотя я бы подыскал другое слово, была неоднократно вознаграждена. Свой же первый тренерский триумф, по совместительству один из самых ощутимых для себя, познал в 1990-м году, когда мало того, что выиграл первую союзную лигу, так еще и был признан лучшим тренером СССР. И это при живом-то Лобановском! Вот в тот период я и состоялся, окончательно поняв свое призвание.

***

В целом же я достаточно быстро определился с тем, как вести себя с игроками. И как строить эти отношения.

Первое - объективность. Безусловно, симпатии всегда присутствуют. Плюс аура, авторитет того или иного футболиста тоже оказывает на тебя воздействие. Вдобавок возникают ситуации наподобие той, что я описал выше. Но ты всегда должен держаться с достоинством. Не припомню случая, чтобы возникающие трения каким-то образом повлияли на определение мной стартового состава.

Второе - честность. Никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяй себе обманывать тех, с кем ты в одной упряжке, и давать им обещания, которые не сможешь выполнить. Иначе ты просто подорвешь у подчиненных доверие к себе как к их руководителю. Ты дашь повод думать о себе как о слабом и необязательном человеке.

Ну и, конечно, всегда необходимо помнить великую фразу об «убийстве» тренером в себе игрока. На свое счастье, я принял ее за истину сразу же, как только перешел «на другую сторону баррикад». Опыт игрока, безусловно, должен у тебя иметься, ты обязан уметь им пользоваться, но ни в коем случае нельзя делать его приоритетом в своей работе. Если же ты будешь требовать от своих подопечных выполнять на поле то, на что был способен сам, то обречешь себя на провал.

ДОСЛОВНО

Изображать из себя душку - это не по мне. Не может такого быть, чтобы нормальный мужик всем нравился. Если у него все друзья, это патология. Жизнь строится по иным законам. Мне гораздо важнее остаться собой и достичь цели. А кто как ко мне относится - вопрос десятый, хотя раньше я из-за этого изрядно волновался. Но в последние годы я убедился, что сильный человек всегда будет многих раздражать. Своими успехами, своей популярностью, своей независимостью. Поэтому теперь отношусь ко всему философски.

КАК НАСТРАИВАТЬ ИГРОКОВ

НЕ НУЖНО ЗАНИМАТЬСЯ НАКАЧКАМИ

Я как каторжный работал над собой. Перелопатил сотни книг: по методикам подготовки, биохимии, питанию. Очень старательно изучал психологию. Без этой науки почти нереально создать коллектив, способный побеждать. Команда - такой организм, где все на виду и малейшая фальшь улавливается мгновенно. Как в семье. Сегодня я могу любому своему игроку со стопроцентной точностью дать полную характеристику: эгоист ли он, флегматик, неврастеник, насколько склонен к восприятию информации. Я вижу их всех насквозь и знаю, вот с этим я смогу решать только локальные задачи, а вот с этим - глобальные. Считаю, я с самого начала нащупал нить, связывающую тренера с его подопечными. И, наверное, именно поэтому у моих дружин никогда не было проблем с настроем. И «Спартак» (Орджоникидзе) образца 1990 года был лучшим в первой лиге не только по игре, но и по самоотдаче.

Видимо, уже с тех пор у журналистов стало складываться мнение о том, что Газзаев - большой мастер по накачке игроков. По логике вещей, мне должно быть приятно читать такое, но я всякий раз, наоборот, только завожусь, порой даже смеюсь над подобной некомпетентностью. Я хочу задать вопрос этим людям, как можно выходить на поле и не биться по максимуму? Я никогда никого не накачиваю. Единственное, что я делаю, так это когда приглашаю футболиста в команду, говорю ему: у нас тема настроя не обсуждается, это твоя обязанность - отдавать всего себя делу. Ты за это получаешь деньги. И будь любезен выкладываться на поле так, чтобы, когда ты приходишь в кассу, у тебя не возникало желание опустить глаза.

Наставник работает над тактикой, занимается тренировочным процессом, укреплением психологии, уверенности, но на такую мелочь, как настрой, ему не стоит размениваться. Вышли десять человек, убиваются, жилы рвут, а одиннадцатый дурака валяет. На это нельзя закрывать глаза!

Если у футболиста ничего не получается, мяч из ног валится, он должен весь отдаваться игре, мешать и своим, и чужим. Он не имеет права забывать о том, что от него зависит общий результат и отношение ко всем нам болельщиков. У моего подопечного самоотдача может быть только запредельной. И если хотя бы в одном эпизоде он сыграл расхлябанно или где-то недобежал, я его накажу!

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ

НЕ СТОИТ БОЯТЬСЯ ЗА СВОЕ МЕСТО

Я никогда не отказывался от своих принципов. Поэтому о своих уходах ни разу не пожалел. Да, конечно, где-то я ошибался, готов это признать, но все равно считаю, что поступал я именно так, как должен был поступить. Лучше наломать дров, чем сломать себя. Если твой внутренний стержень будет оставаться таким же прочным, то ты выберешься из любой ситуации и преодолеешь любые препятствия. А вот когда начнешь в себе сомневаться, когда перед кем-то прогнешься, где-то струсишь и промолчишь, где-то, наступив на свое «я», убежишь от конфликта - тогда тебе конец!

Так везде. В тренерстве - тем более! Тренер - это не столько строитель, сколько художник. Он пытается воплотить в жизнь то, что выстрадал, то, что нашел путем длительных творческих поисков. Он не может «рисовать» футбол из-под палки, а следовательно, для реализации задуманного ему нужна внутренняя свобода. И поэтому самое ужасное для него - боязнь за свое место. Как только появляется страх, любимое дело уходит в подполье. И, к сожалению, большинство моих коллег этого не осознают. Если ты уверен в себе, а ты обязан быть уверен в себе, то ты никому не позволишь тобой манипулировать. Если только руководитель начинает влезать в творческий процесс и указывать тебе, кого ставить в состав и какую схему использовать, то ты должен или дать отпор, или тут же подать в отставку.

РОМАН С ЦСКА

ПОЛТОРА ГОДА ПРИВЫКАЛ К КРАСКО-СИНИМ ЦВЕТАМ

Прошло только двое суток, как я покинул «Динамо». Даже о будущем не успел задуматься - пока лишь переваривал последний свой трудовой период. Когда зазвонил мобильный телефон, я сидел дома на диване, что-то читал. Человек в трубке представился: это Гинер. Раньше с Евгением Ленноровичем мы знакомы не были, поэтому я сразу догадался: звонит он не для того, чтобы узнать, как у меня настроение. Договорились на следующий день встретиться в ресторане. Помимо президента армейцев на встрече присутствовали еще два члена совета директоров клуба. Без особой раскачки мне сделали предложение возглавить ЦСКА по окончании сезона. Со стратегической точки зрения это был идеальный вариант, так как у меня появлялось полгода для подготовки, к тому же я получал возможность комплектовать команду «под себя».

На первый взгляд меня устраивало абсолютно все, здесь чувствовался размах. Единственное, меня жутко смущал один факт - я не представлял себя в ЦСКА. Никогда не мог подумать, что буду носить красно-синие цвета. Всю свою тренерскую деятельность в России связывал с «Аланией» или «Динамо», командами, в которых прошла моя футбольная жизнь. Не исключал я для себя разве что зарубежный вариант. Поэтому мне необходимо было прислушаться к своему сердцу, и я попросил несколько дней на размышление. Этого времени мне хватило, чтобы убедить себя дать согласие, однако истинное мое перестроение порядком затянулось. На первых порах частенько забывался и вместо «ЦСКА» говорил «Динамо». Более того, наверное, только спустя полтора года я наконец-то перестал отправлять игроков в Новогорск, на базу бело-голубых. Тренировка заканчивалась, и я говорил армейцам: «Завтра автобус в Новогорск отходит во столько-то». Вначале меня поправляли: «В Архангельское, Валерий Георгиевич», а потом смирились.

Я с собой боролся, ломал себя - было очень непросто! Традиции «Динамо» и ЦСКА слишком сильно разнятся, даже менталитет у людей совсем иной. Про понимание игры я вообще молчу. Пожалуй, клуб - это как часть твоей семьи. Представьте, что в одночасье место, например, вашего брата за столом занял чужой, незнакомый человек. Не факт, что вы сумеете найти общий язык. Так и здесь. Но я постоянно повторял себе, что я профессионал, а настоящий профессионал сумеет проявить себя в любой команде. А если он с каждой чего-то еще и добьется, то он выдающийся. Я не простил бы себе, если бы у меня не получилось. Есть специалисты успешные, но они успешные в одних условиях. А в других у них ничего не получается. Примеров десятки, в том числе и у нас. И мне жутко не хотелось пополнить эту незавидную компанию. Так что выхода другого у меня не было. Я старательно впускал ЦСКА в свое сердце и в один прекрасный день почувствовал, что красно-синие цвета для меня все-таки стали родными. Безо всяких оговорок! Убежден, тренер - важная, ключевая фигура в команде. И если он в эту команду не влюблен, то он не сможет заразить людей одной большой целью и вдохнуть в них столь весомый клубный патриотизм. Патриотизм - явление искреннее, его нужно поселить внутри. Его невозможно имплантировать.

Тренер, откуда бы он ни пришел, является еще и носителем традиций, его задача - способствовать их укреплению. Карвалью, допустим, многого не знает о прошлом ЦСКА, ему позволительно что-то в этом прошлом не любить, но уважать его он обязан. Я никогда не позволю игроку прийти в чужой монастырь со своим уставом. И если легионер, приезжая, каким-то образом выказывает пренебрежение к клубу, у нас с ним не будет ничего общего. Сегодня, когда в коллективе уже все налажено, мне необязательно прикладывать сверхусилия в воспитании, многое новичкам объясняют старожилы. Да и нынешняя репутация обладателя Кубка УЕФА говорит сама за себя.

ИГРОВАЯ МОДЕЛЬ

16 ЛЕТ ИГРАЮ В ТРИ ЗАЩИТНИКА

Наибольшие трудности скрывались в постановке игры. Я с первого же дня начал объяснять армейцам принципы взаимодействия при схеме в три защитника. В дебютном матче на предсезонном сборе мы по всем статьям уступили 1:5. Я почувствовал, что у многих ребят зародились сомнения в эффективности моего выбора, и оперативно эти сомнения постарался устранить, заверив, что мы находимся на правильном пути.

Четыре защитника, на мой взгляд, откровенно многовато. Количество не всегда определяет качество. Далеко не все со мной согласятся, но столь популярная ныне в Европе игра «четыре в линию» - на мой взгляд, не что иное, как коллективная безответственность. В проповедуемой мной схеме изъянов тоже предостаточно, но здесь улавливается больше перспектив. Я начал использовать ее в первой союзной лиге в Орджоникидзе, и в вышку в 1989-м году мы взлетели именно с ней. То есть применять свои наработки на практике я стал задолго до появления в стане армейцев. Иногда, ориентируясь на подбор исполнителей, приходилось кое-что трансформировать. Я был в поиске в течение всей своей тренерской карьеры: каждый год совершенствовал, шлифовал модель с тремя защитниками, избавлялся от шероховатостей. И только в ЦСКА мне удалось приблизиться к оптимальному варианту.

Часто тренерам задают вопрос, что первично, «яйцо или курица»? В том смысле, стоит ли игроков подбирать под схему, или схему нужно определять исходя из наличия исполнителей. Для меня всегда первична была схема, она - основа основ. Но… непосредственно тактику я всегда выявлял, исходя из индивидуальных возможностей футболистов. Тренеру важно уметь объективно оценивать эти возможности и отдавать себе отчет в том, что бывают такие моменты, когда нужно наступить на горло собственной песне. Я всегда, во всех командах искал у подопечных сильные качества, их и использовал. Построение коллективной игры должно быть основано на принципах дидактики: от простого к сложному. Ни в коем случае нельзя спешить. Это нормальный эволюционный процесс. Именно так и формируются большие команды. Однако не менее важный фактор, даже в переходный период, заключается в том, что ты обязан выигрывать. И ЦСКА за четыре года моего с ним сотрудничества проделал колоссальный путь не только с точки зрения роста, улучшения качества игры, но и с точки зрения достижения результата.

ДОСЛОВНО

Я очень ценю опыт. Он не продается и не покупается. Каким бы ты прозорливым ни был, нельзя предугадать все, что тебе пригодится в будущем. Поэтому я всегда старался познать все, с чем сталкивался, и обязательно в своей голове откладывал на специальные полочки приобретенные умения и навыки, сделанные выводы.

ФИЛОСОФИЯ ПОРАЖЕНИЯ

ПСИХИКА НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НА СБОЙ

Переживания игрока были цветочками по сравнению с тем, что довелось испытать в качестве наставника. Что бы там ни говорили, а тренер - почти наверняка самая экстремальная профессия. Боль неудач бывает столь сильной, что кажется: вот сейчас мир остановится. Ведь здесь ты отвечаешь не только за себя, но и за всю команду, за каждого отдельного исполнителя, за реализацию задач, поставленных клубом, и даже за настроение болельщиков, сидящих на трибуне и у экранов телевизоров. Трудно расставить по степени значимости качества, которыми должен обладать тренер, но однозначно, одну из ключевых позиций в этом своеобразном рейтинге занимает умение справляться с грузом ответственности. Если твоя психика даст хотя бы малейший сбой, то этот груз тебя раздавит!

***

Прочитал где-то про одну команду: «Проиграли, пришли в раздевалку. В глаза друг другу не смотрели, быстро разошлись - каждый отправился глотать свое горе в одиночку». Безусловно, в какой-то момент нужно остаться наедине со своими мыслями, чтобы никто не беспокоил. Но я считаю, что тренер должен сделать так, чтобы страдания его подопечных не были невыносимыми. Да, тяжело, да, иногда сам с трудом сдерживаешь слезы, но ты обязан терпеть и поддерживать команду. Когда молодежка под моим руководством сыграла со швейцарцами вничью и не попала на чемпионат Европы, все в раздевалке плакали. Никогда с таким явлением больше не сталкивался. У меня при виде терзаний ребят ком к горлу подступил. Но я нашел в себе силы сказать им «спасибо». Мы тепло поговорили. И расстались без осадка. Важно, чтобы человек не сломался. Иных ведь такие неудачи выбивают из колеи навсегда.

КАК НАСТАВНИКУ ГОТОВИТЬ СЕБЯ К МАТЧАМ

ЗНАЮ, КАКИЕ ГЛАЗА УВИЖУ НА УСТАНОВКЕ

Давно заметил, что если я приду на установку недостаточно отмобилизованным, даже если изложу все безошибочно, то поединок для моей команды не сложится. Как игрок подводит себя к матчу, так и тренер должен подводить себя к предматчевой установке: готовиться, заряжать себя энергией и верой. И в эти пятнадцать минут наставник обязан выжать себя как губка, отдать все, что у него есть. Это очень важный момент!

Уже давно у меня не было такого, чтобы я, запланировав сказать одни слова, пришел в раздевалку, взглянул на своих парней и, смекнув, что моя речь никуда не годится, выдал экспромт. Я приучил себя основательно, даже слишком, относиться к таким вещам. Входя в помещение, где пройдет установка, я уже знаю, какие лица мне предстоит увидеть. Я могу предсказать, куда, например, будет смотреть Рахимич, в какой позе будет сидеть Вагнер, будет ли блеск в глазах у Игнашевича. Я их всех чувствую. Хотя бывали случаи, в том же 2005 году, когда психологическое состояние ребят оказывалось лучше, чем я подозревал. И вот здесь требовалось ничего не испортить и не перегнуть палку. В такой ситуации иной раз достаточно сказать минимум слов - сделать заключительный мазок.

Иногда идешь на установку и предчувствуешь, что команда не сконцентрирована. Заходишь и сразу понимаешь, что ребят следует хорошенько встряхнуть, и тогда уже даешь волю эмоциям. Осенью 2005-го в Кубке УЕФА с «Мидтьюлландом» коллектив был настолько самоуспокоен, настолько расслаблен, что пришлось задействовать весь диапазон своих голосовых связок. В перерыве, уже в раздевалке - продолжить. Не меньших усилий требовал ответный матч с «Осером». После победы в Москве 4:0 трудно было сохранять мотивацию и пребывать в тонусе. Недооценка соперника в 90% случаев приводит к печальным последствиям. Мощный профессиональный клуб должен уметь давать результат в каждой игре. И к этому я призываю своих футболистов.

К СВЕДЕНИЮ

Результат и качество любого продукта сегодня определяется уровнем конкуренции. И конкуренции не только с партнерами по команде, но и с самим собой. Я часто повторяю Карвалью: «Даниэл, ты вышел на такой уровень, что лишился права на рядовые матчи. В каждой встрече ты должен быть сильнее себя предыдущего. Это очень сложно, но ты обязан к этому стремиться. Болит у тебя нога или нет - это уже никого не волнует. О всех твоих травмах и проблемах знают только три человека: ты, я и доктор. А те десятки тысяч, которые приходят на тебя посмотреть, соперники, которые приставляются к тебе персонально, должны быть уверены, что ты в полном порядке! Изволь не подвергать сомнению хвалебные о тебе отзывы и статьи».

ЧЕГО ДЕЛАТЬ НЕЛЬЗЯ

ДЕМОКРАТИЯ - БЛЕФ! НУЖЕН ДИКТАТ!

Для того чтобы стать тренером высокой квалификации, человеку необходимо обладать очень мощным, фундаментальным характером. Признаться, не знаю выдающихся тренеров, которые были бы обыкновенными людьми. Обязательно это незаурядная личность. Обязательно! Знания, опыт, интеллект, культура, воля. Но при этом я не думаю, что наличие сильного характера в совокупности с властью дают тренеру право вести себя как угодно. Скорее, он ведет себя так, как считает нужным. Любой наставник работает на результат, а осознавая это, он не может противопоставлять себя коллективу. И те, кто начинает воевать со своими подчиненными, фактически обречены на провал. Да, у каждого из нас есть свои недостатки, и все же мы соблюдаем определенные принципы в работе, принципы выстраивания отношений. Вот часто говорят об одиозности Лобановского. Я не ученик Валерия Васильевича, и у меня нет какой-то родственной потребности за него заступаться, тем не менее я отказываюсь понимать, что плохого в том, что человек умел требовать. Требовать по-настоящему, беспрекословно. Я, например, строю свою трудовую деятельность на полном доверии, но с высокой степенью требовательности. Причем достаточно жестко. Без этого нельзя! Какая может быть демократия в команде?! Блеф! Нужен диктат! Да, никто не собирается вмешиваться в личную жизнь футболистов, но есть общепринятые каноны, которые необходимо всем до одного выполнять в интересах дела. Я говорю о дисциплине, как игровой, так и бытовой. Я не верю в разговоры о том, что мы - профессионалы, сами разберемся.

***

Передо мной стоят задачи, которые мы с коллективом должны решить. Для этого я вынужден идти на определенные шаги. Самое главное, я знаю, как достигнуть намеченных рубежей, мне уже не раз это удавалось. Все, что я делаю, я делаю правильно. Я уверен в себе, и игроки во мне уверены. Я сумел добиться того, что ребята не сомневаются в обоснованности моих требований. Потому их и выполняют. Если бы я пришел с улицы и стал им рассказывать, что надо делать для того, чтобы стать чемпионами, они если бы уж не спросили в открытую, то наверняка подумали бы: а ты кто такой? Применительно ко мне у них подобных мыслей не возникает. Харизма тренера, его авторитет - вещи более чем существенные.

Я знаю уровень каждого из своих ребят. Мне нужно, чтобы футболист демонстрировал этот уровень и на тренировках, и в играх. Тогда у нас с ним никаких проблем не возникнет. А вот если я чувствую, что люди, которым многое дано, недорабатывают, себя берегут, то у них появятся основания говорить о моей жесткости.

Я обязан требовать от них побед в каждом матче! В любом турнире! Иногда читаю в прессе дискуссии, как наставник должен относиться к своим подопечным. Не стану утверждать, как должно быть в идеале, но лично я отношусь к ним точно так же, как к своим детям. Я хочу, чтобы они состоялись, потому иногда и давлю на них. То есть я воспитываю их, порой достаточно болезненно, но вряд ли кто-то любит их больше, чем я.

Случается, иногда футболисты меня подводят. Они молодые, талантливые, популярные, обеспеченные. И им хочется какого-то дополнительного самовыражения в неформальной обстановке. Это так называемые издержки роста. Когда человек допускает какие-то просчеты, здесь важно не рубить сплеча. Я стараюсь реагировать на так называемый инцидент весьма осторожно. Важно не погубить игрока и в то же время сделать так, чтобы случившееся стало для него хорошим уроком. Я всегда в таких случаях пытаюсь объяснить, что у парня большое будущее, что ему следует стремиться добиться максимальных высот, а не останавливаться на полпути. Ну и, конечно, все эти разговоры по душам для убедительности подкрепляем штрафами. Метод кнута и пряника выдержан историей, он доказал свою состоятельность. Нельзя закрывать глаза на просчеты. Если раз сделаешь вид, что ничего не произошло, то это только навредит делу и не лучшим образом скажется на обстановке в коллективе.

Меня не волнует, что игрок поругался с женой. Меня волнует то, что из-за этого он вышел на тренировку в разобранном состоянии. Из-за него страдает команда, мы же все зависим друг от друга. Ты профессионал, и будь любезен сделать так, чтобы все твои проблемы оставались за полем. Если это не получается, я тебя накажу. Без лишних предупреждений. Если тебе нужна помощь - приди, скажи об этом. Клуб поможет, но при любом раскладе ты обязан держать себя в руках.

Что до штрафов… Я ввел их с самого начала своей тренерской деятельности. Это надежный и, быть может, самый правильный способ наказания и поощрения игроков, а следовательно, и их мотивации. Все прекрасно это понимают.

***

Что бы ни происходило, тренер никогда не должен жаловаться, в том числе и на кадровые проблемы. Во-первых, говоря о невосполнимости потерь, ты унижаешь других игроков. Ты даешь им понять, что они не способны заменить кого-то. И здесь возможны два варианта развития событий, и оба негативные. Либо игроки тебе не верят и пытаются доказать обратное. Но если они докажут обратное, их вера в тебя назад уже не вернется. Либо же они верят тебе изначально, значит, они настраиваются на то, что они и впрямь не способны восполнить потерю. С них и спроса тогда никакого нет. Дисквалификации, травмы - это неизбежность, к ней следует быть готовым.

Каждый должен знать, что у нас КОЛЛЕКТИВ, и не должен забивать себе голову тем, что кто-то выбыл из строя!

Другой существенный аспект психологии: я не имею права говорить своим подопечным про усталость. Если бы я начал жаловаться прессе: «вот, ребята у меня выдохлись, они же не железные», игроки это подхватили бы. Все эти нежелательные мысли накрутились бы как снежный ком.

Профессионал, который ежедневно тренируется, при правильном к себе отношении, при должной подготовке, при соблюдении режима сна и питания не может уставать. Два дня на восстановление ему вполне достаточно, кто бы там из специалистом какие бы обратные примеры ни приводил. Я категорически запретил своим подопечным думать о переутомлении и уж тем более поднимать эту тему в беседах друг с другом. К тому же, я перестроил тренировочный процесс в соответствии с нашим непростым положением. День матча у меня стоял в плане подготовки, я рассматривал его как день большой нагрузки и плавно подводил к нему команду.

Все это в комплексе накануне Суперкубка Европы позволяло не впустить в сознание игроков обреченность. Я постоянно повторял, что у нас есть все шансы сыграть удачно, у нас есть все предпосылки для победы.

Я же и по своей человеческой природе, и по своему тренерскому статусу не могу поддаваться общей панике. Даже если бы у меня в лазарете оказалось три четверти стартового состава, я бы все равно говорил только об успешном результате. Не понимал, не понимаю и не пойму, когда тренер дает установку: ну вы сыграйте достойно! Но ведь достойно сыграть и выиграть - две разные вещи! Я всегда помню о том, что малейшее сомнение, малейшая размытость цели способны перерасти в страшное поражение

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Ты всегда должен крепко стоять на ногах, даже тогда, когда ты «на коне». Потому, что любые грандиозные успехи, как бы мы ни хотели иного, убивают нашу бдительность. Кажется, что все хорошо. И именно поэтому в такие моменты надо подходить к работе особо тщательно, и к окружающим тоже. Иногда человек переоценивает свои способности. Важно осознавать, что вскоре все может закончиться. Вечная нескончаемая слава только у Господа Бога. У нас - у смертных все по-другому. Мы постоянно вынуждены доказывать, что наши вчерашние успехи были не случайны. Если ты хочешь быть сильным, надо повторять это изо дня в день. Если ты хоть однажды не будешь сильным, тебя затопчут и закопают. В условиях рынка слабый обречен на погибель. Тем более в публичной деятельности.