Виктор Грачев: "Я прятался за кипарисами"
Один из лучших форвардов в истории "Шахтера" Виктор Грачев рассказал, как проходили межсезонные сборы в его время:
- Нас возили на сборы в прицепном вагоне. У каждого с собой было две сумки. И еще "пацан". Брались брюки от тренировочного костюма, штанины внизу завязывались и набивались формой. Эта конструкция выглядела, как маленький пацанчик. Смеялись. Во время войны катанки из шинели были через плечо, а у нас "пацаны".
Допустим, в Адлере жили на базе добровольного спортивного общества "Трудовые резервы" по два человека в комнате. А батареи были маленькие, поэтому сушить вещи негде. Сборы проходили в январе-феврале, в марте. Снега, дожди. Тренировочные поля больше походили на болото. А у нас по три тренировки в день. Поэтому форма, которую стирали сами, практически не успевала высохнуть. Самое страшное было, когда тебя поднимали в полседьмого утра, и нужно было эту амуницию, сырую, грязную, на себя надевать.
Еще одно воспоминание на всю жизнь - физическая подготовка. В "Шахтере" за нее отвечал Семен Алексеевич Панченко, который не знал, что такое нельзя, не могу. Не подозревал, что где-то надо сбавить нагрузку. Сказывался его фронтовой опыт. Как-никак воевал в разведке, орденоносец. Потом был чемпионом Союза в беге на короткие дистанции. В общем, у Бати, как мы его называли, закалка была на славу. В его понимании не догрузить игрока физически означало, что он плохо потренировался. Вот когда с тренировки чуть не на четвереньках выползаешь, тогда да, ты знатно поработал. Такие были запредельные нагрузки.
Причем, как их дозировать, Семен Алексеевич определял по-своему. 20 приседаний со штангой - значит, всем игрокам по 20. Вне зависимости от физического состояния каждого. Поэтому вечером ни у кого никаких мыслей о прогулках не было. Главная задача - поужинать и добраться до кровати. Считалось, что так закладывается функциональный фундамент на весь сезон.
Поля, на которых проводили тренировки, контрольные матчи тоже способствовали не столько технической подготовке, сколько физической. По существу, минные поля. Газон сплошь в лужах, из которых мяч приходилось подолгу выбивать. Все мокрые, в горячке можно было и по ногам неслабо получить. Футбола как такового не было. Была борьба в условиях, приближенных к боевым. Другой раз во время кросса в парке, чтоб как-то облегчить себе жизнь, прятались где-то за деревьями, в кустах. Чтоб лишний кружок не пробежать. Чего скрывать, и я так делал. Прятался за кипарисами.
И чтоб такое пережить - не обойтись без юмора. Футболисты вообще любят шутки-прибаутки. Кого-то по-доброму притравить. У всех настроение поднимается, и никто на подначки не обижался. Смеялся от души вместе во всеми. Это была одна из своеобразных программ сборов. Помню, в Леселидзе после второй за день тренировки сели на лавочки. Грязные как черти. Переобуваемся, чтоб потом садиться в автобус и ехать обратно на базу. Все уставшие. И Володя Роговский заводит тему: "Да разве это нагрузки. Вот у Лобановского нагрузки были, когда мы за сборную Украины на Спартакиаде играли! И никто не ныл, все работали, как положено".
Тут в разговор вступил Виталя Старухин - и к Носову: "Виктор Васильевич, да не слушайте вы его. Я тогда конкретно доказал, что даже Лобановский не может загонять меня своими тренировками". Мы ж знали "любовь" Бабуси к физическим нагрузкам, поэтому его слова вызвали дружный смех. И как-то так сразу разрядились, вроде и полегче стало. По-моему, все забыли, что вечером еще одна тренировка. У всех настроение поднялось. Такие прибаутки были каждый день. Благодаря им не рехнулись от нагрузок. Юмор нас только и спасал.
