Игорь Петров: "Шахтер" - клуб, в котором хотелось остаться навсегда..."
В музее ФК "Шахтер" состоялась очередная встреча с легендой. На сей раз, собеседником болельщиков стал Игорь Петров – лучший бомбардир команды 80-х годов. По сложившейся традиции, "Террикон" принял участие в этой встрече и предлагает вашему вниманию запись некоторых воспоминаний Игоря Григорьевича.
Начало карьеры и тренер-отец
У нас – футбольная династия. И дед был футболистом, и брат тоже. А первым моим тренером стал отец. Он был футболистом и хоккеистом, играл за хабаровский СКА. Но когда Сталин разогнал весь армейский спорт после проигрыша футбольной сборной СССР на Олимпиаде в 1952 году, команду расформировали и ему пришлось вернуться домой, где он стал тренировать футбольную команду в Горловке. Наш дом стоял рядом со стадионом, а через 200 метров был роддом, где я появился на свет. Сами понимаете, пройти мимо футбола в своей судьбе у меня не было никаких шансов. Меня и забирать из роддома пришла вся команда. Я в этой среде – с самого детства, пропитан футбольным духом насквозь, знаю все ее обычаи и хитрости.
Именно поэтому в любом футбольном коллективе для меня как тренера нет никаких тайн. И если какой-то мой подопечный собирается что-то сделать – хорошее или плохое – я понимаю это его намерение еще до того, как он его формулирует. Я им стараюсь это внушить, чтобы они понимали: тренера не стоит обманывать, он все понимает. Вообще, как тренер, я стараюсь поддерживать в коллективе дисциплину, считая именно ее первоосновой всего. Стараюсь быть им другом, а не отцом, помогать, но не воспитывать. Рассуждаю так: ты пришел в команду, а не в школу, и должен вести себя как профессионал. Я не буду следить за тем, как ты соблюдаешь режим. Я готов помочь советом, общаться на любую тему. Но если ты не выполняешь моих установок и не дорабатываешь – это твой выбор. Я найду на твое место другого, а ты моешь продолжать жить в свое удовольствие.
"Шахтер": место, где захотелось остаться навсегда
В 70-е годы я начал смотреть футбол. Сначала – только по телевизору. Отец со старшим братом ездили на матчи в Донецк, но меня никогда не брали по простой причине: чтобы меня маленького не задавили на стадионе. Народу ведь ходило на матчи множество, сидели даже на ступеньках между трибунами. Но занимался футболом я серьезно, и в 16 лет меня, девятиклассника, взяли в команду и поставили на ставку. Зарплата была 60 рублей, и весь класс, зная, что у меня такие деньги, ждал, когда я на переменке поведу их угощать пирожками. Никогда не забуду, как я впервые зашел в автобус, который был оборудован для игроков "Шахтера". В салоне – телевизор, что по тем временам было фантастикой. Колонки, музыка… Но главное – везде сидят люди, игрой которых я восхищался с детства. Места для меня и еще нескольких дублеров не нашлось, мы стояли сзади в проходе, рядом со мной сидел Старухин, и я думал только об одном: как же остаться в этой команде, заработать право на место в этом автобусе?
Я уже играл за сборную области, Украины и юношескую союзную. И меня приняли быстро и хорошо. Хотя вообще, команда принимала новых людей очень тяжело. Тогда футболисты проводили больше времени в одном составе, перемещения были не такими частыми, как сейчас, и местом в команде дорожили. Это была как семья, и в свою семью принимали очень строго. Если они видели в тебе перспективу, видели трудягу – то проблем не было. Если же понимали, что ты только языком можешь молоть – все, поставят на тебе крест и в команду не пустят. Я смог доказать свою полезность для "Шахтера". И как только меня признали за своего, тут же начали беречь, опекать. Я ведь был еще совсем пацан, школьник. И бывало, в игре мне кто-то из ветеранов говорит: "Отдохни, переведи дух", чтобы я не упал к концу игра, то есть – брали на себя часть моей работы. Разгружали меня от оборонительных функций, понимая, что я более полезен в созидании, могу вовремя отдать толковый пас. В состав вводили постепенно, сначала давали только тренироваться в команде, избавлял от контактных упражнений, чтобы я не получил травму на самом старте карьеры. Продолжалось это недолго – уже в 18 лет я стал полноценным игроком команды. Это была весна 1982 года, кубковые игры, которые мы проводили в Адлере. Меня выпустили в этих двух играх, и мне удалось забить голы.
Заместитель Соколовского
Я был игроком, который в той схеме назывался "под нападающими". Впереди действовали два форварда, и один игрок располагался глубже, его задача была и питать партнеров мячами, страховать их. Я мог максимальную пользу принести команде, ведя игру, раздавая пасы. Но на этом месте играл Соколовский, и играл прекрасно. Ставить меня на фланг – значило, лишать природных козырей. И наш тренер Носов нашел выход. Соколовского с его отличной скоростью и выносливостью переместили на фланг, а мне отдали его позицию. Команда от этого только выиграла, потому что вариантов атакующих действий только прибавилось. И мы оба забивали прилично.
Соколовский тогда был штатным пенальтистом "Шахтера", причем безоговорочным. Так и шло до тех пор, пока он не забил свой сотый гол в карьере. И вот после этого мы играем в Донецке с тбилисским "Динамо". Дают пенальти в ворота грузин. Соколовский идет к мячу, берет его в руки, но идет не к точке, а ко мне. Ну, а я стою, расслабленный, жду удара мастера. Тут он мне неожиданно протягивает мяч: "Иди, бей пенальти! Я сотню забил, теперь твоя очередь". Представьте мои чувства! Отказаться невозможно, перед полным стадионом, и бить страшно… Но пошел, собрался, ударил и забил. После этого и стал пенальтистом. Хотя, если честно, были в "Шахтере" люди, претендовавшие на этот статус. Грачев страшно хотел стать пенальтистом, даже пробовал спорить по этому поводу с Соколовским. И вот однажды в отсутствие Михаила взялся пробить московскому "Торпедо" – и не смог переиграть Чанова! Потом еще в какой-то игре не забил пенальти – после этого к точке его уже не подпускали.
Штатный пенальтист
Со стороны кажется, что забить пенальти легче легкого, ворота – огромные, вратарь маленький… Но когда подходишь бить в игре, тебе всегда кажется, что вратарь здоровенный, а ворота – крошечные, и забить в них – сложнейшая задача. Многие и не справляются с этой психологией… Мы с Соколовским беседовали на эту тему и пришли к выводу, что чем старше игрок, тем сложнее бить пенальти, в первую очередь – потому, что нервы у молодого крепче и потому что с возрастом теряется резкость удара. А она очень важна при исполнении пенальти. Конечно, есть "мертвые" точки, откуда вратари никогда не "вытащат" мяч. Но нереально натренироваться бить так, чтобы постоянно туда попадать. Очень важны нюансы! Мячи разные: "Адидас" и "Найк" летят по-разному. Бьешь под перекладину – есть риск, что встречный ветер задует мяч кверху, то есть, надо учитывать аэродинамику. Плюс температура: летом и зимой из-за разной плотности воздуха мяч летит по-разному.
Самый запомнившийся из незабитых пенальти – в матче чемпионата СССР 1989 года против минского "Динамо". Тогда мы "стояли на вылет", решалась наша судьба. Минчане открыли счет. И вот в их ворота назначается пенальти. Напряжение страшное. Трудно себе представить, что испытывают игроки, у которых на кону – место в главной лиге. Я бью – и вратарь, кажется, Вергеенко, отбивает мяч. К счастью, мне удалось первым успеть на добивание, и счет повторным ударом я все-таки сравнял. Самое смешное, что вскоре в ворота "Динамо" назначили еще один пенальти. У меня были смешанные чувства – я, конечно, штатный пенальтист, но вроде сегодня с задачей не справился. Может, уступить кому-то другому? Оборачиваюсь на партнеров – но как-то не вижу желающих заменить меня на точке. И тут подбегает Женя Драгунов и говорит: "Игорь, что ты стоишь? Иди бей, ты же наш пенальтист!" Всякие сомнения отпали – доверие команды окрылило. Я спокойно подошел к мячу и реализовал пенальти.
Свой единственный хет-трик я сделал в 1986 году, в сезон, когда "Шахтер" приняли Олег Базилевич и Анатолий Коньков. Играли с киевским "Динамо". Матч начался очень неудачно, пропустили быстрый гол, второй… И это – при полном стадионе! Но, в конечном итоге, зрители нас и заставили вытащить этот безнадежный матч, погнали вперед, завели команду. Ну, и тренеры в перерыве немножко поругали, привели в чувство. Ну, мы и понеслись, самое главное – перестали нервничать. Свели матч к ничьей 3:3, и я забил три гола. Один – с пенальти, второй – головой, что, в общем-то, мне не свойственно. Вот так и спасли игру.
Неоднозначные 90-е
Так случилось, что я стал первым капитаном сборной Украины. Не думаю, что это признание каких-то моих выдающихся заслуг. Случилось это уже в завершение моей карьеры. Сборная готовилась провести свой первый официальный матч с Литвой. Мы провели несколько подготовительных спаррингов, и когда мы уже приехали в Киев, перед игрой наш тренер Олег Базилевич по итогам подготовительного периода назначил меня капитаном – посчитал, что я проявил себя лучше всех, хотя приехали и Протасов, и другие звезды. Ощущения от капитанства в сборной несколько иные, чем от клубного капитанства – в сборную ты приезжаешь всего на несколько дней. Хотя в принципе, то же самое. И там, и там капитан – проводник тренерской линии на поле и лидер команды. От него зависит создание хорошей рабочей атмосферы. Без этого настоящей команды не получится. Это то, что мы сейчас видим в киевском "Динамо" – футболисты хорошие есть, специалисты есть, а атмосферы нет.
Последним моим титулом стал Кубок Украины 1995 года, в котором мне удалось забить переломный гол. Мне рассказывали, что наша победа тогда лишила игроков "Днепра" сумасшедших по тем временам премиальных. Новый президент клуба, бизнесмен, давал 12 тысяч долларов каждому и каждому же – по машине "Вольво". Чтоб вы правильно понимали, тогда 500 долларов считалось обычной зарплатой для футболиста в Украине. За Кубок нам, кстати, обещали по тысяче долларов премиальных. Это уже потом, задним числом, президент Брагин нам добавил… "Днепр" тогда считался фаворитом – еще бы, немецкий тренер Штанге, уже сбитая команда, собранная из хороших исполнителей. И первый тайм они нас "вазюкали" сильно. Но после того, как мы сравняли счет, их защитник Горилый сказал мне: "Ну все, нам – гайка…" Они почувствовали перелом и поняли, что им не вытянуть этот финал…
Тяжелая доля профессионала
Любой профессиональный спортсмен делает свое дело с единственной целью – победить. Олимпийский лозунг "Главное – не победа, а участие" – он не для профессионального спорта, он – для любителей. На высшем уровне все жестко, ты должен пройти все препятствия на твоем пути к победе. Если в игре сталкиваются братья – то брат бьет брата. После игры они родственники, но на футбольном поле – противники непримиримые.
Профессиональный спортсмен – это страшный диагноз. Даже если он играет не за деньги, а на досуге, он обязательно должен выиграть. Иначе не заснет. И это в крови, и это – на всю жизнь. Я вот и сейчас, даже с ребенком играя в теннис, умру, но выиграю. Уже ребенок плачет – а я все равно играю только на победу!
И, конечно, если ты пошел в профессиональный спорт, то должен понимать: здоровье он точно не укрепит! К сожалению, понимают это далеко не все. Мало кто из футболистов уделяет своему здоровью должного внимания, пока не случится что-то серьезное. А нагрузки на них колоссальные! Иногда бывало – заснешь и чувствуешь, как организм гудит во сне. Это реакция на постоянные тренировки, на сумасшедшие нагрузки. Не бывает дня, чтобы у футболиста ничего не болело. Случались у меня травмы, после которых я просто не мог заснуть. Всю ночь ворочаешься – и не находишь такого положения тела, при котором боль бы ушла. Нам как-то врачи говорили, что постоянные удары головой по мячу приводят к серьезным деформациям шейного отдела позвоночника. Нужны специальные упражнения для укрепления мышц шеи. Но кто их делает, пока нет проблем?
Отцы и дети, или Связь поколений
Считается, что раньше футбол был намного медленнее, чем сейчас. Но если внимательно посмотреть записи матчей, то вся разница – в технике видеопоказа. Сейчас множество камер, в том числе движущихся, придают игре дополнительную динамику. Но и тогда были игроки, которые очень быстро бегали – вспомним хотя бы Блохина, Еврюжихина. Плюс, изменения в правилах, которые ускоряют игру – например, правило шести секунд для вратаря. Плюс значительно меньше индивидуальной игры, все строится на игре в одно-два касания. Но я, когда смотрю матчи чемпионатов мира 50-х, 60-х годов, вижу, что суть игры не изменилась, и тактика, само построение игры, само ее понимание – по сути, ничем не отличается от нынешнего.
Но, конечно, сегодняшнее поколение гораздо более раскованное. Мы были более зажатыми. Но в то же время, в нас вложили гораздо больше воспитания и уважения.
Вообще, если сравнивать игроков нашего поколения и нынешних, то, конечно, разница будет огромная. И прежде всего в том, что они – очень богатые люди. А когда у тебя столько денег, тебе уже намного труднее заставлять себя в очередной раз идти биться, гробить свое здоровье, в эту грязь, в этот дождь, в это пекло … И то, что они все-таки заставляют себя и играют – это им огромный плюс. У них психология такая: получил миллион – зарабатываю второй. У нас, не видевших больших денег, отношение было другое: получил сто тысяч – все, жизнь удалась! Поэтому и карьеры у нас не слишком сложились, когда открылись границы и возможность для заработка. Не зря итальянцы жаловались на Михайличенко, на то, что он после первых сезонов снизил уровень и потерял интерес к работе…
Нужно любить игру. Деньги – это второе, на одних деньгах настоящий успех не построишь. Любовь к игре и огромный труд – вот что ведет к успеху.
Успех – это комбинация таланта, труда и удачи. Успеха может достичь и не самый талантливый спортсмен, но талант позволяет тебе установить более высокую планку. Приусловии постоянного труда, конечно. Работать в футболе должен каждый, изо всех сил и в ущерб всему, в том числе, к сожалению, и семье. Кстати, в этом причина того, что зачастую дети спортсменов не дотягивают до уровня родителей. Они видят отцов только тогда, когда те приезжают домой отдохнуть, расслабиться и получить удовольствие. И у них складывается ложное впечатление, что и вся спортивная жизнь – это отдых и удовольствие. И они не могут настроить себя на тяжелейший труд, который сопровождает жизнь профессионального спортсмена. Мне кажется, это касается и моего собственного сына – хотя талантом его Бог не обидел.
Почему шахтеровская академия не дает футболистов? Да дает она их! И если бы мы жили в условиях закрытой страны, наши воспитанники играли бы в составе команды и сражались бы за "золото". Но сейчас "Шахтер" вышел на такой уровень, при котором их мастерства уже не хватает. "Шахтеру" нужны высокоталантливые футболисты, готовые и физически, и психологически. Команда поставила себе цель выиграть Лигу чемпионов. Значит, ей приходится конкурировать с клубами, имеющими огромные бюджеты, способными привлечь любых игроков. Поэтому основные задачи команды решают футболисты международного класса, а воспитанники академии "Шахтера" расходятся по другим украинским командам – можно сказать, что наша академия работает на украинский футбол.
Евгений Ясенов, "Террикон"
