Заго: "Планирую проработать в "Шахтере" как можно дольше"

Январский номер журнала "Шахтер" поступил в продажу. Тем временем официальный сайт "горняков" продолжает публиковать наиболее интересные материалы из декабрьского выпуска клубного глянца. Эксклюзивное интервью с ассистентом Мирчи Луческу – Антонио Карлосом Заго – перед вами.

– Как вы предпочитаете, чтобы к вам обращались, – Антонио или Заго?

– И в футболе, и дома меня чаще называют Антонио. Но Заго тоже нормально. Меня такое обращение никогда не расстраивало. Когда я перешел в Италию, на футболке уже было нанесено "Заго". И подумал: "Что ж, пусть так и остается".

– Каковы ваши функции в "Шахтере"?

– Я попал в "Шахтер" в такой период, когда игры проходят каждые среду и воскресенье. Поэтому футболистам нужно больше помощи в подготовке. Этим я и занимаюсь. Моя главная функция? Наверное, общение с Мистером. Мне нужно советоваться с ним, может быть, излагать собственное мнение и тем самым помогать. Но главное решение всегда остается за Луческу. Я просто помощник. Слава Богу, в моей жизни случилось так, что я провел довольно неплохую карьеру в роли защитника. И сейчас одна из главных задач –давать советы игрокам касательно обороны. Возможно, как-то усилить эти позиции. Чаще всего контактирую с бразильцами! В последнее время "Шахтер" очень много в них инвестирует. И если сейчас, например, приедет кто-то еще из Бразилии, ему будет приятно, что тут есть не просто коллега, а тренер, говорящий с ним на одном языке. Тренер, который родом из его страны, который знает традиции и обычаи. Думаю, так легче сдружиться и донести какие-то знания о футболе, подсказки.

– Вы совсем недавно завершили карьеру футболиста. Не возникает желания иногда выбежать на поле самому?

– Как говорил великий Зико, футболист умирает два раза. Первый – когда заканчивается его карьера, второй – когда он умирает физически. Я согласен с этим. Конечно, у любого бывшего футболиста – и у меня тоже – есть желание выйти на поле и сыграть на глазах 50–60 тысяч болельщиков. Эти эмоции просто невозможно передать. Но я постарался забыть свое прошлое. Хочу стать хорошим тренером.

– То есть ваша тренерская карьера начинается в "Шахтере"?

– Прежде всего, хочу поблагодарить Мирчу Луческу за то, что он дал мне возможность работать с ним. В Бразилии говорят: "Слово значит намного больше, чем контракт". С Мирчей мы все обговорили давно. Я дал ему обещание и в любом случае выбрал бы "Шахтер".

– Предложение от "Шахтера" – единственное, которое вы получили? Или были другие варианты?

– Мне предлагали быть главным тренером в двух командах Бразилии, в Турции. Но я выбрал "Шахтер". Есть несколько причин тому. Во-первых, это большая дружба с Мирчей Луческу. Во-вторых, очень хорошо знаю тренера по физпоготовке Карло Николини. В последнее время я много следил за "Шахтером", изучал матчи. Мне хотелось здесь работать. Да и Донецк в последнее время улучшился – по сравнению с тем, что я видел тут шесть лет назад, когда приезжал в гости.

– Почему из всех тренеров, с которыми вы работали, именно Мирча Луческу является для вас самым авторитетным?

– Наша дружба началась, когда он меня принимал на работу в Италии. Потом я не хотел ехать в Турцию. Не знаю почему, но мне не нравилась эта страна. Мистер настоял. Мы поехали туда буквально на несколько дней, чтобы просто посмотреть. Прошло четыре дня – и, знаете, за это время мы сильно сдружились. Общались, Луческу показывал мне достопримечательности Стамбула, ведь он хорошо знает этот город. А потом начали работать вместе.

– В вашу бытность футболистом Мистер часто вас ругал?

– На поле случалось такое, что он кричал на меня, матерился. Да, мы ругались, но все равно разделяли футбол и обычную жизнь. Мы дружили, наши жены дружили. Я очень хорошо знаю сына Мирчи. У нас замечательные отношения.

– Как думаете, почему Мистер выбрал именно вас?

– Наверное, потому что у него есть только один сын, и он тоже тренер. Поэтому Мирча взял опекунство надо мной, хочет обучить меня как второго сына, также тренера! Ему нравилось видеть какой-то огонек в моих глазах. Лично я доволен. Я всегда хотел работать, учиться чему-то новому, учить кого-нибудь еще. И, когда мы с ним встретились, мне пришлось как бы вернуться на два шага назад в своей карьере и начать все заново, по другой методике. Думаю, он это видел, ему нравилось, он потихоньку изучал меня, а я – его. И вот так завязалась наша дружба.

– Самое тяжелое испытание в вашей футбольной карьере?

– За несколько дней до чемпионата мира 1994 года я получил травму. Мне наложили четыре шва под глазом – и я не смог выйти на поле.

– Вы играли в разных странах. Кем себя сейчас ощущаете – европейцем, турком или все-таки бразильцем?

– Я из итальянской семьи, мой дедушка – итальянец.

– Отсюда и имя?

– Моего дедушку тоже звали Антонио! Вообще я чувствую себя гражданином мира. Нельзя сказать, что я принадлежу какой-то определенной стране. Я играл в Испании, Турции, Японии. Совсем неважно, откуда ты родом. Сейчас я в Украине и вот уже несколько недель считаю себя украинцем! Самое главное – чтобы было здоровье и возможность работать. Для меня футбол – это все. Каждое утро я благодарю Бога за то, что у меня есть, за то, что я здоров, что могу выйти на поле, показать свою работу. Без разницы, в какой стране. У меня никогда не было проблем с адаптацией. Я привыкаю достаточно быстро. Повторюсь, самое главное – это работа, которую я могу выполнять.

– Ваш дедушка – итальянец. А как же вы оказались в Бразилии?

– Мой дедушка родился в Италии и иммигрировал в Бразилию во время Второй мировой войны. Там он женился на бразильянке, у него родилось четверо детей, в том числе мой отец. Я благодарен родителям за то, что они меня очень хорошо воспитали. Всегда были рядом. Они, наверное, вселили в меня вот это желание бороться. Мать у меня очень сильная женщина. Я был женат, у меня трое детей:14-летний сын и две дочери. Одна из них уже замужем. С бывшей супругой поддерживаем дружеские отношения. Мы адекватные люди. Конечно, скучаю по детям. Хочу привезти их в Украину на рождественские и новогодние каникулы, чтобы они побыли со мной, посмотрели, где работает их папа. В Донецке ведь будет очень жарко в январе, вот и привезу их! (Смеется.)

– Вы поработали в разных странах с разными культурами. Что вас больше всего поразило в Украине по сравнению с Европой, Азией?

– Украина растет и активно развивается в последнее время. В принципе, как и Россия – для меня эти страны похожи. Какие-то особенные традиции, нюансы политики, поговорки – этого я пока не знаю. Хочу побыстрее выучить русский язык, чтобы можно было общаться с людьми. Потому что это прекрасно, когда ты не стоишь, хлопая глазами, как дурачок, а можешь все объяснить.

– Какие языки знаете, кроме португальского?

– Испанский и английский.

– Учитель русского языка уже есть?

– Да.

– Вы человек мягкий или жесткий?

– Мягкий, в быту очень расслабленный.

– Откуда у жесткого футболиста мягкость?

– У меня две жизни, которые нельзя смешивать: профессиональная и личная. Если на работе какие-то проблемы, я никогда не буду срывать зло на домашних. Это закон. Кстати, очень многие задают мне этот вопрос – о мягкости и жесткости. (Смеется.)

– Звездные футболисты нередко страдают манией величия. Но, судя по всему, у вас такого нет. А был такой момент, когда у вас начали расти крылья?

– Во время моей молодости, когда я только начинал карьеру, добивался первых хороших результатов, конечно, вокруг были хорошие бразильские футболисты. Но я не могу сказать, что кто-то из них болел какой-то звездной болезнью. Со временем что-то немного изменилось. Но не в моем случае. Или, например, Зико, о котором я говорил: суперфутболист, просто легенда. И при этом отличный человек, спокойный, не строит из себя звезду. А Неймар? Я знаю его еще с тех пор, когда он был маленьким. Если на него посмотреть со стороны, кажется, что у него есть эта звездная болезнь. Но это не так! Неймар – спокойный, классный парень, никаких проблем с ним. Я считаю, что в этой жизни мы все одинаковы и имеем одинаковые права. Все должны уважать друг друга.

– В бытность футболистом у вас наверняка было много всяких примет, ритуалов. Сейчас уже можно о них рассказать?

– Я всегда молился перед игрой. Просил Бога, знаете, о чем? Нет, не о победе! Потому что, если я прошу победы, мои партнеры просят победы и наши оппоненты просят победы, то будет ничья... А я просил, чтобы никто не пострадал на поле, не получил травм. Это самое главное. Потому что Бог не отвечает, когда мы просим чего-то суперхорошего. Нужно просить по минимуму и ждать ответа по максимуму. И еще на матчи я всегда брал все свои бутсы – у меня их было восемь пар! Просто раскладывал их в раздевалке перед игрой. Просил персонал, чтобы футболка всегда висела ровно, причем смотрела в одну сторону, а шорты в другую – все было точно. Еще в Бразилии считается, что красный цвет отгоняет нечисть и все плохое. Поэтому я носил красные трусы.

– Антонио, а татуировки? В футбольной среде это модно.

– Раньше такого не было: татуировок, сережек... Это началось лет десять назад. Я сделал татуировку, когда умер мой отец. Она и означает "отец". Считаю, что татуировки должны нести какой-то смысл для человека. А просто обрисоваться загогулинами? Я этого не понимаю, как и каких-то сумасшедших причесок-ирокезов. Может, кому-то это и нравится. Но часто на такое идут, чтобы получше запомниться. Когда ты не очень хорош в футболе, то делаешь из себя что-то вроде попугая.

– Дружбой с каким именитым футболистом гордитесь больше всего?

– У меня очень хорошие отношения с Роналдо, Алдаиром, Тотти. Конечно, Кафу. Мы с ним были партнерами. Это почти мой брат. Мы были вместе 10 лет. В сборной, в Риме. Где мы только не играли вместе! Прошли очень многое.

– Почему бразильский футбол считается особым?

– Не могу сказать, что бразильский футбол самый сильный, самый лучший. Но там есть свежий материал, там вырастает больше всего хороших игроков. В Бразилии люди более голодные до футбола. Да и места для него больше, чем в Европе. У нас играют в футбол на пляжах, на полях, в парках. Везде футбол! Первый подарок отца своему маленькому сыну – футбольный мяч. А еще в Бразилии много бедных семей. Люди хотят пробиться, зарабатывать деньги через футбол.

– Кроме "Шахтера", за какую команду болеете?

– "Коринтианс" и "Рома".

– Сколько времени планируете работать в Донецке?

– Как можно дольше! Мистер научит меня чему-то новому. Это прекрасный тренер с великим прошлым. Он мастер своего дела. Может быть, через 4–5 лет появится какая-то хорошая команда – в Турции, Испании, Италии… И я буду там. Но сейчас я хочу продержаться в "Шахтере" столько времени, сколько смогу!