Олимпиада на балу у нацистов
1 августа 1936 года открылась одна из самых драматичных и резонансных Олимпиад современности - XI летние Игры в Берлине.
Местом проведения очередных Олимпийских игр Берлин был избран в 1932 году, еще до прихода Адольфа Гитлера. После прихода в 1933 году к власти в Германии бесноватого фюрера над страной повисло коричневое облако нацизма, а слово "концлагерь" стало употребляться куда чаще, чем "стадион". Между тем фашистская пресса вообще стала называть олимпийское движение "фестивалем, на котором торжествуют евреи".
Демиург Третьего рейха в качестве инструмента своего нового Творения, как известно, выбирал древнегерманский эпос, Вагнеровские оперы, расовые теории Гобино, Чемберлена и Либенфельса; карнавальную практику большевистской России и орденский принцип организации партийной элиты. Даже такое далекое историко-географическое явление, как Орда, и та нашла свое место в нацистской иерархии власти. Что уж было говорить об Олимпийских играх, которые, по задумке Гитлера, должны были явить всему миру превосходство арийской нации над всеми остальными "недочеловеками"!
В 1934 году состоялся конгресс МОКа, на котором вопрос о правомерности проведения Олимпиады в Берлине стоял в ряду главных, ибо гитлеровцы, развернувшие шумную кампанию подготовки к играм, на самом деле меньше всего думали о верности олимпийским принципам. Во главу угла они поставили пропаганду идей фашизма, замешанных на расовой теории, на человеконенавистничестве.
Десятки национальных спортивных организаций и сотни спортсменов протестовали против неожиданного решения МОКа, подтверждавшего свое решение об утверждении германской столицы местом проведения XI Олимпиады. Летом 1936 года в Париж съехались спортивные деятели многих стран на конференцию в защиту идей и принципов олимпизма. Но решение конференции организовать Народную олимпиаду в Барселоне осталось только на бумаге - в Испании вспыхнул франкистский мятеж. Таким образом, старое решение провести Олимпиаду в Берлине осталось в силе.
А нацисты в это время готовились с присущим им размахом. Правительство Германии выделило 25 млн. рейхсмарок на строительство девяти спортивных объектов, в том числе на строительство огромного олимпийского стадиона в Берлине, который вызвал неподдельное восхищение во всем мире. За три недели до начала игр в стране была строжайше запрещена какая-либо антисемитская пропаганда (при этом были даже убраны знаки, запрещающие евреям появляться в общественных местах).
На церемонии открытия присутствовало около 110 тыс. человек. Официальный старт скандальным Играм дал, разумеется, фюрер немецкой нации.
В первый же день ликующая публика приветствовала Ханса Вельке, завоевавшего первую золотую медаль в толкании ядра и ставшего первым в истории немцем, получившим олимпийскую награду в легкой атлетике. Вельке и Герхард Шток, занявший третье место, были приглашены в ложу Гитлера, чтобы принять личные поздравления фюрера. В этот же день завоевала золотую олимпийскую медаль и Тилли Флейшер в соревнованиях по метанию копья.
После того как во второй половине дня три американца, Корнелиус Джонсон, Дэйв Ольбриттон и Делос Турбер, двое из которых были неграми, победили в соревнованиях по прыжкам в высоту, Гитлер спешно покинул стадион. Представители германского Олимпийского комитета осторожно намекнули ему, что было бы разумно удостоить чести всех победителей таким же образом, как и немецких чемпионов. На это Гитлер ответил, что он хотел бы вообще воздержаться от приема каких-либо еще победителей.
А затем настало время Джесси Оуэнса. На третий день соревнований этот чернокожий легкоатлет из университета Огайо победил в полуфинале в беге на 100-метровой дистанции со временем 10,2 секунды (однако не ставшим официальным рекордом ввиду попутного ветра), а затем в финале установил олимпийский рекорд - 10,3 секунды. На следующее утро он же завоевал второе золото в прыжках в длину, победив немца Луца Лонга. Еще через день Оуэнс завоевал третью золотую медаль в беге на 200 метров с новым олимпийским рекордом 20,7 секунды. В последний день соревнований американец выиграл еще одну золотую медаль в эстафете на 400 метров. Зрители, несмотря на победившее в Германии нацистское мракобесие, рукоплескали чернокожему спортсмену, ставшему героем игр.
Блестящий успех Оуэнса и еще девятерых чернокожих американских спортсменов поставил Гитлера в весьма затруднительное положение. Наступив на горло арийской расовой теории, ему предстояло награждать граждан второго сорта, негров и евреев. Люди, чьи предки вышли из джунглей, как объяснял Гитлер, являлись первобытными созданиями, но их физические данные оказались значительно выше способностей цивилизованных белых спортсменов. Гитлер намекнул своему окружению, что эти соревнования на самом деле были несправедливыми, и что негров не следует допускать на будущие Олимпийские игры. Хотя фюрер и присутствовал во время соревнований, когда Оуэнс завоевал свою третью золотую медаль, он предусмотрительно покинул стадион еще до того, как стали вручать награды спортсменам.
В то же время, фюрер с огромным воодушевлением следил за теми соревнованиями, в которых в числе победителей оказывались немецкие спортсмены. Но многое в этих Олимпийских играх доставляло ему раздражение. Например, когда французские атлеты, проходя мимо ложи фюрера, подняли руки в знак приветствия, публика взорвалась громом аплодисментов. Долго не смолкающие овации продемонстрировали Гитлеру, что большая часть немецкого народа стремится к миру и согласию со своим западным соседом. Это весьма обеспокоило Гитлера, который не оставлял надежды на военное решение франко-германских проблем.
